Сказания о Хиль-де-Винтере

Гостиница чем-то напомнила ей дом Грэйда, только выкрашенный в ярко-алый цвет. Было жарко, большинство окон было распахнуто настежь, и из них, словно языки пламени, вырывались алые шторы.

— А внутри все тоже цвета скотобойни?

Слуги зашлись угодливым смешком.

— Нет, миледи. Больше белого и золотого.

— Тогда пусть будет «Красная роза»! — Обрадовалась Като.

У входа к ним подошли вроде как швейцары и помогли спешиться, они отвели коней на постой. Слуга так же невозмутимо оплатил их услуги из герцогского кошелька.

Внутри, «Роза», слава Богу, соответствовала описаниям слуги. За входом следовал просторный зал с колоннами, подпиравшими стеклянную крышу. Перегородки между стеклышками ее изображали не что иное, как плети розового куста. Паркет на полу тоже был выложен в виде стилизованного цветка розы, да и вообще этот мотив довлел и превалировал в этом интерьере над всем остальным. Под каждой из четырех колонн, подпиравших прозрачную крышу, например, также росли настоящие розы в вазонах; в петлице у всего персонала была вдета алая роза, и это был явный перебор.

Зато — вот неожиданность! — в отведенной ей комнате не было и намека на избитый цветочный мотив. Паркет красного дерева, темно-сливовые жаккардовые шторы и роскошная лепнина под высоким потолком вызывали робкое восхищение. Като отпустила слуг и решила принять душ, и тут ее ожидал сюрприз. В гостинице не оказалось центрального водопровода, а ванная комната являла собой нечто потрясающее.

Посреди этой комнаты с диванами, креслами и шикарными подставками для ног из дорогого камня был небольшой и неглубокий круглый бассейн. Дно его было цвета бирюзовой лагуны, а на поверхности воды плавали лепестки чайной розы. К одному из диванов был пододвинут крошечный столик с колокольчиком, и Като не замедлила позвонить. Прошла минута, две — на ее зов никто не явился, она прошла в еще одну дверь в этой комнате и попала в парную.

Когда же она решила вернуться в комнату с бассейном, то сначала даже подумала, что ошиблась дверью. Ее ждали столы с едой, элитными винами и экзотическими фруктами, танцовщицы, служанка и массажистка с эфирными маслами и солями на подносике.

Охота, спа-салон — Като прежде не доводилось бывать ни там, ни там. И если еще утром она собиралась поскорее вернуться домой, но теперь, расслабляясь от прикосновений массажистки, решила никуда не торопиться и как следует насладиться всеми этими прелестями жизни. Она до сих пор не понимала, что это было за место, и как она сюда попала, но ей так понравилось, что захотелось остаться здесь навсегда, даже если все это существовало только в ее сне или воображении.

* * *

С тех пор, как к Гарду ворвались громилы, не оценившие его ювелирного мастерства, минул почти месяц. Он уже подумывал вернуться в свою брошенную мастерскую, предварительно заглянув на чай с сушками к соседке-Аннушке — а то не ровен час, еще вскроет его пакет, эта честная, но страдающая забывчивостью старушонка.

Впрочем, забрать кое-какой сверток не мешало бы и на другом конце Н-ска — близ городской свалки у Гарда было припрятано кое-что весьма и весьма ему необходимое и недешевое; вот только сей крестовый поход за собственным добром был неожиданно прерван мельканием косых лучей фонарей и появлением неких третьих лиц.

* * *

А в это время Шеранд нежился в постели шикарного особнячка в самом центре Н-ска. Вечером приезжала Канта. Блеф удался, она поверила, что он богат! А настоящий хозяин домины всего-то укатил на месячишко на Мальдивы.

А наш Шерри обязался вовремя кормить хозяйского выставочного кота — мэн-куна и убирать за ним какашки с лотка.

Если бы не поскребывание когтей о дорогой паркет в седьмом часу утра, возвестившее о том, что стоит спуститься в гостиную и убрать кошачьи проделки, пока вонь не распространилась по всему дому — право, если бы не сей факт, Шерри и дальше бы лежал в чужой кровати с задернутыми шторами, цепляясь за остатки эйфории.

Звонок в дверь.

Пока он спускался со второго этажа, звонок раздался еще, и еще раз. Требовательно, настойчиво! Совсем не так, как звонит разносчик прессы или подстригатель газонов.

Шеранд, одной рукой натягивая майку и ею же вытирая журнальный столик от белых разводов, а другой рукой — поспешно соскребывая следы кошачьей деятельности попавшимся под руку Playboy’ем — бегом достиг, наконец, входной двери.

В принципе, мог так не стараться. Это был всего лишь наш гетто-ювелир.

— Мать моя… женщина, — Шеранд впустил мокрого, грязного Гарда с посиневшей от гематомы кистью в дом. — Как ты меня нашел?

— Да, неплохо живут твои знакомые, — совершенно игнорируя заданный ему вопрос, Гард неторопливо окинул взглядом пафосную гостиную с камином, плюхнулся на черный кожаный диван и тут же закурил. Шеранд выпучил глаза, глядя, как сыпется пепел на дорогую кожу обивки, однако Гард поймал его взгляд и вовремя стряхнул ширящийся пепельный хвост сигареты в цветочную вазу. — Жаль, что у меня таких знакомых нет. Захватил бы ты из кухни льда.

— Ты мне даже «доброе утро» не сказал, — надулся Шеранд, направляясь к морозильной камере.