Сказания о Мандже

- Посадили меня «хошнг»* прямо в лужу! Вот она – оккупация! – с безнадежностью молвил Манджа.

- Хорошо, что вы реалистично оцениваете положение вещей, - общественник» закурил тонкую сигару. – В дополнение скажу, что в суд должны быть вызваны и статисты, участвовавшие в опознании. Но – найди их теперь! Кто-то уехал в Москву, кто-то – на Север, кто-то в Америке обретается, а другой сидит в лагере на Колыме. Всех уже не соберешь!

- Значит, обосрались мы?

- Можно дать и такую оценку, - согласился «общественный защитник», - а можно сказать, что лично вы отделались малой кровью. Могло быть и хуже. Моя задача как раз и заключалась в том, чтобы именно с вами не произошло ничего экстраординарного.

«Общественный защитник» попал в точку, недаром – профессионал высшей пробы. Судья отложила рассмотрение дела до момента исполнения тех решений, о которых полчаса назад говорил «общественник».

Выйдя на крыльцо здания суда, Манджа снова попал в окружение «племянников», терпеливо просидевших весь день в зале судебного заседания. И когда из толпы у входа раздались злорадные смешки, молодые люди, не суетясь, повернулись к весельчакам с лаконичным вопросом:

- Что, есть проблемы?

В голове Манджи проносились картинки последних месяцев: растоптанный в прямом и переносном смысле потерпевший Батр; самоуверенные, лоснящиеся «хонгшар»родственников подсудимых; взмокшая от пота форменная рубашка следователя; «сухая вобла» в судейской мантии; его собственное беспокойство за безопасность внука Нарана.

И тут он сделал то, что никогда не позволял себе в общественных местах: демонстративно плюнул на крыльцо казенного учреждения и произнес в пространство:

- С оккупантами надо что-то делать?

-----------------

* Кевюн– мальчик

Хошнг– часть тела, откуда растут ноги

Игорь Гриньков. Элиста. 2012 год.