Сказания о нартах

— Можешь теперь забирать трех авсургов — скакунов твоего отца.

Вывел Батрадз, трех авсургов отца своего и поехал в нартское селение. А Сослан его сопровождал.

* * *

Не может Батрадз забыть убийство отца и смертную обиду, которую нанесли нарты его матери. И вот собрал он нартов и сказал им:

— Не без вины вы в смерти моего отца Хамыца, и мать мою Быценон вы затравили. Поэтому требую я, чтобы заплатили вы мне за обиду моей матери и за смерть моего отца.

Сказал и ушел Батрадз. Что делать? Как быть? В отчаяние пришли нарты. И тогда заговорил Сырдон:

— Идите к нему и скажите: «В смерти Хамыца мы неповинны, но бороться с тобой мы не в силах. Поэтому твои уста вершат суд над нами. Что потребуешь ты от нас, все мы исполним».

Послали нарты сказать Батрадзу:

— В смерти Хамыца мы неповинны, но бороться с тобой мы не в силах. Поэтому твои уста вершат суд над нами. Что потребуешь ты от нас, все мы выполним.

И Батрадз велел передать нартам:

— Если мои уста выносят вам приговор, то слушайте. Не много требую я от вас в искупление вашей вины. Я строю себе дом. Для дома нужны мне столбы из стволов азалий. Для главной поперечной балки нужен мне ствол гребенчука. А верхнюю, потолочную, балку хочу сделать я из ствола ахснарца. Если вы мне все это достанете, то все счеты между нами будут покончены.

У нартов отлегло от сердца, когда услышали они, какой легкой платы требует от них Батрадз. От каждого дома взяли они по паре быков и скорее поехали в лес, чтобы найти там и нарубить деревьев, нужных для постройки дома Батрадза. Ездят, ездят нарты по лесу, и хоть много азалий попадается им, но только до пояса человека достигает азалия и не годится она для столбов дома. Строен и красив гребенчук, но не толще он руки человека, и ни одного деревца не нашли они подходящего для поперечной балки. Красив куст ахснарца, но тонки и гибки стволы его, и самый толстый из них годен лишь на палку.

С опущенными головами вернулись нарты из леса, собрались они и сказали Батрадзу:

— Кругом все леса исходили мы, но не нашли азалий на столбы, гребенчука на главную поперечную балку и ахснарца на верхнюю, потолочную. Но, может быть, Бог умилостивит сердце твое и ты скажешь нам, чем другим можем мы заплатить за твою обиду?

И ответил им Батрадз:

— Вот кожаный мешок моего отца. Наполните его до краев пеплом пурпурно-шелковых тканей.

Опустив голову, выслушали нарты слова Батрадза. Но что было им делать! Собрали они шелковые одежды своих жен и детей и зажгли из них костер на вершине Уаскуппа. А Батрадз в это время взмолился Богу:

— Бог богов, пошли на землю крутящийся вихрь и вертящийся смерч!

И только нарты сожгли шелковые одежды своих жен и дочерей, как прошел по земле крутящийся вихрь, вертящийся смерч, разметал пепел, и даже с наперсток его не осталось. Собрались нарты и сказали Батрадзу:

— Видишь, мы раздели своих жен и дочерей. Все шелковые пурпурные одежды свезли мы на ослах на вершину Уаскуппа и сожгли там. Но поднялся крутящийся вихрь, вертящийся смерч и даже с наперсток не оставил нам пепла. Скажи, что сделать нам, чтобы заплатить тебе за обиду?

И сказал им Батрадз:

— Не хочу я больше жить с вами. И чтобы вам избавиться от меня, а мне избавиться от вас, соберите побольше колючек, разведите костер и сожгите меня на этом костре.

Ни одного колючего кустарника не осталось во всей нартской стране. Громадную гору собрали нарты. Батрадз взобрался на эту гору, на самый верх, и сел там. Подожгли нарты костер, быстро побежало пламя по сухим колючим сучьям, и вот уже огонь охватил всю гору. Смотрят нарты на громадный костер и надеются, что сгорит наконец Батрадз и они избавятся от него. Все жарче разгорается костер. После красного занялось уже синее пламя, и докрасна раскалился Батрадз. Тут спрыгнул он с костра прямо туда, откуда бил источник, который поил водой все нартское селение. Сразу высох, в пар превратился источник. Изнемогают нарты от жажды, а негде взять им воды. Раскаленный Батрадз сидит на их источнике и не дает нартам воды. И послали тут нарты к Батрадзу детей и стариков просить, чтобы вернул он воду в нартское селение.

Сжалился Батрадз, вернул нартам воду, но еще не утолилось его сердце, и требовал он платы за смерть отца своего и за обиду матери своей.

Совсем тут отчаялись нарты, ожидая погибели. И тогда сказал им Сырдон:

— Я бы избавил вас от этой напасти, но не цените вы моих благодеяний и при дележе вы уделяете мне самых ленивых волов и самых тощих телят!

И тут воскликнули в один голос нарты!

— Будь к нам милостив, Сырдон, избавь нас от Батрадза, и что бы ты у нас ни попросил, ни в чем не будет тебе отказа.

Пошел Сырдон к Батрадау. Идет, а сам думает с опаской: «Пойти ему навстречу — он может принять меня за подстерегающего и убить. Подойти к нему сзади — примет за преследующего».

Долго думал Сырдон и придумал. Увидев, что Батрада вышел из дома, Сырдон, как бы не видя его, показался у него на дороге и стал бить себя палкой по голове, стонать и плакать:

— Нареченным братом моим был Хамыц! Знаю я убийц его, но нет у меня сил отомстить им!