Сказания о волках

Он следил за Ланой. Видел, как она ходит в институт, идет обратно, совсем не похожая на ту байкершу, которую встретил на сходке. Сейчас это была светлая девушка с тяжёлым портфелем в невесомом струящимся плащике. С зонтиком в дождь… Вот она надела теплую шапочку и более тёплую куртку с джинсами… Вот она меняет колеса на зимние, но выезжает редко. Только на сходки. Уже выпал снег, когда Локи решился дождаться её у подъезда.

Его байк она заметила еще на входе во двор, но решила пройти мимо. Не получилось. Окликнул.

— Лана, — Локи снял шлем, его глаза грустно смотрели в лицо девушки. Повесил шлем на руль, медленно подошёл, забрал тяжелую сумку из ее рук. — Я не один месяц за тобой хожу…Лана… Со мной такого не было никогда. Лана… — он смаковал её имя.

— Локи, мне сказали, что ты за каждой юбкой бегаешь, так вот — я в джинсах! — дерзко ответила девушка.

— Какие юбки? — он устало присел на корточки перед ней. — Я уже давно юбок не задирал… Шакал мне обещал за тебя яйца оторвать, — зачем-то произнёс он.

— Они ко мне хорошо относятся.

— Я люблю тебя, Волчица, — Локи тяжело вздохнул.

— Когда успел-то?

— Как увидел, — словно извиняясь, пожал плечами. — Я замёрз.

Лана недоверчиво посмотрела ему в глаза, но сейчас поверила, что замёрз.

— Пошли, накормлю.

Она пошла вверх по ступенькам на второй этаж. Локи поплёлся за ней, неся её сумку. Открыла дверь первую дверь направо из четырех на площадке. Вошла, включила свет в маленьком коридоре, разделась, забрала у Локи свою сумку и ушла в спальню через большую комнату, бросив провожатому:

— Проходи в комнату, я сейчас.

Локи разулся, бросил утеплённую косуху рядом со входом в комнату на пол. Огляделся. Хорошая обстановка, много воздуха. Светлая комната. Чистая. Сел на диван, думая правильно ли он сделал, что сегодня подошёл к ней у подъезда? При всех своих сомнениях, никуда не уходил. Лана появилась через пять минут в лёгком халатике по колено и пушистых рыжих тапках. В таком виде парень никогда не видел и растерялся. Девушка совсем не выглядела дерзкой байкершей да ещё с таким грозным именем — Белая волчица. От его изумлённого взгляда, она смутилась.

— Не смотри на меня так, — покраснела и скрылась на кухне.

Локи слышал, как жужжит микроволновка, шипит электрический чайник, звенит посуда. Прошло минут десять, прежде чем он услышал:

— Локи, иди сюда.

— Локи я в группе, а для остальных — Леонид… Лёня, — «Чего я всё время глупо смущаюсь?» — удивлялся он сам себе.

Перед ним на столе появилась тарелка с гречневой кашей и котлетами. Рядом стояли пустые чашки. Ужинали молча. Каша ему понравилась, а котлеты оказались не покупные, а домашние и очень вкусные.

— Сама делала?

— Бабушка. Мне некогда. Много времени отнимает учёба…

— … и тусовка в группе?

— Ну да.

— А родители?

— Они погибли почти два года назад, — она погрустнела.

— Извини, Лана, — сочувственно сжал её пальцы.

— Пока ещё боль не прошла.

— Ты всегда их помнить будешь, малыш, — он погладил ее пальцы.

— Давай не будем больше про меня говорить?

— Как скажешь, милая.

— Лучше расскажи про себя, если это не так грустно.

— Совершенно не грустно. Моё детство прошло в городе. Каждое лето мы с другом отдыхали у его родственников, где развлекались с их ребятами и девчонками. Милое место. Если друг разрешит, мы туда съездим.

— А родители?

— Они спокойно живут, отдыхая от меня каждое лето, — он снова ослепительно улыбался. — А вот тебя обожрал. Мне стыдно… наверное… — морда у него была лукавая.

— Ни черта тебе не стыдно, — легко усмехнулась Лана.

— Ты сейчас не похожа на Волчицу, скорее цветочек.

— С колючками, — рассмеялась девушка.

— Роза? Нет, незабудка — такую, как ты не забудешь.

Они оба свободно рассмеялись. Многие преграды исчезли. Они начинали привыкать друг к другу. Первый раз Лёня сидел с девушкой, словно не в своей тарелке, только потому, что она ему очень нравилась. Понимал, что пора сматываться, а не хотелось. Еда закончилась, чай тоже, разговаривать можно было долго, но за окном уже стемнело, а оставаться дольше неудобно… Впервые.

«Раньше оставался обычно на ночь, а утром меня уже не было, а тут до утра придётся ждать дома. Ну не набрасываться же на девчонку! А если у неё ещё никого не было? Ох, и дурь мне лезет в голову!»

— Малыш, мне уже пора, — он поднялся с табуретки — «А вдруг оставит?»

— Ну, что ж, раз пора, значит, иди.

«Не оставила…»

Он поднял косуху с пола, надел высокие ботинки.

— А где шлем?

— На байке.

— Так ведь его стащут!

— Поеду без шлема, — спокойно пожал он плечами. — Я завтра встречу тебя из института?

— Хорошо. К трём.

— О'кей? — он вышел из подъезда: шлем так и висел на руле. — «Никому-то ты не нужен».

Сел на байк и уехал в хорошем настроении, вспоминая Лану.

«Светка!» — ему стало тепло на душе. Ветер не так уже бил в лицо мелким снежком…

— У нас было всего три месяца счастья. Лёня был очень ласковым, нежным. Порой казалось, что оно никогда не кончится… — она замолчала, в горле образовался ком, не проглотить. — Говорил о свадьбе… — еле слышно прохрипела Лана.

— Света, успокойся, я понимаю, разворошили мы случайно нашу общую боль. Лёньку многие любили.