Сказания о волках

Света гнала свой байк, проклиная всё на свете. В первую очередь себя. Но почему ей, не смотря на увиденное, хотелось повернуть обратно и впиться в губы Ярослава, а потом потребовать от него всех объяснений, но понимала, что не сейчас. Нужно переварить прошедшее. Слалом по сволочной дороге до трассы — на это она не обратила внимание. Было жаль оставлять милую Дусю, которая ей так понравилась. И Дина была к ней добра, даже Ольга, с которой у неё не сразу сложились отношения. Наверное, и им тоже было жаль, что она уехала, но уже поздно. Она точно знала, Яр сейчас зол на это рыжего, на себя, на неё, на всех. И что происходит в странной деревне? Чем всё закончится? Скорее всего, она не узнает. И Яра увидит неизвестно когда.

За этими думами Волчица выехала на трассу, где полосу перегородил огромный чёрный внедорожник. Опершись на него «кенгурятник» спиной, скрестив руки на груди, стоял Охотин. Света остановила байк метрах в пяти от него, несколько раз газанула и выключила мотор. Подняла чёрный щиток на каске, яростно уставившись ему в черные глаза. Яр чувствовал, как клокочет негодование и гнев в любимой, выплескиваясь протуберанцами. Сколько они так стояли не отрывая взгляда? Долго? Хорошо, что никому в голову не пришло в это время проехать — полоса для них оказалась бы полностью занята, оставалось выезжать на встречку.

Света ещё не разобралась в своих чувствах, ощущениях и эмоциях, но видеть его не желала — это точно. Откуда он только появился? Ведь они ехали по той дороге, по которой она возвращалась на трассу. Или есть еще путь на трассу? Кто первый нарушит молчание и оставит свою машину, направившись навстречу? Пока никто не отважился. Они старались не моргать, чтобы не прерывать визуального контакта. Не выдержал мужчина. Оттолкнувшись от бока внедорожника, он молча направился к байку. Света затолкнула свои слёзы куда-то глубоко, приказывая не высовываться ни при каких обстоятельствах.

Ярослав шёл медленно, вымеряя каждый шаг, стараясь разглядеть во взгляде девушки то, чего не видел. Там разлилось страдание, досада, злость, желание любить, но возможно ли это? Влажные серые бездны смотрели в его чёрные угли. Он остановился перед ней в ожидании любого её решения. Он его примет беспрекословно. Без мольбы одуматься. Сжигая свою боль. Возможно, это произойдет позже, а сейчас он виновен во всём. Светлана наблюдала, как подавленный мужчина становится перед ней на колени, опустив голову, отдавая себя на её милость, показывая, что согласится с любым решением. Ладонь девушки двинулась к его чёрной голове с желанием погладить по непослушным чёрным волосам, но остановилась в паре сантиметров и сжалась в кулак. Невозможно смотреть на сломленного мужчину и сдавленно прохрипела:

— Какой твой волк?

— Чёрный, — ответил он еле слышно, поднимая лицо.

— Покажешь?

Он поднял на неё покрасневшие глаза, от непролившейся влаги. Ком разделился надвое и мешал им говорить, а если проглотить, слёзы потекут или нет? Яр поднялся и попробовал обнять хрупкое тело подруги. Она не отодвинулась. Тогда он крепко прижал любимую к себе, стиснув в объятьях, боясь разрыдаться от неимоверного счастья, но предательские слёзы текли у обоих.

— Не оставляй меня, Светик… Прошу… Я всё расскажу и покажу, — он чуть отодвинулся от нее, не выпуская из рук. — Ты, правда, хочешь увидеть моего волка?

— Да, — она вытирала его мокрые щеки пальцами.

Внезапно её скрутило внутри, заломило все кости. Боль была такой, что Лана едва не потеряла сознание. Она беспомощно глядела на любимого, молча прося помощи, а он смотрел на неё полностью потрясённый. Боль исказила ее лицо, выворачивала кости. Она хотела закричать, но только хрипела.

«Это не могло быть! Не могло случиться!» — пронзила мозг внезапная догадка.

Ведь когда-то и с ним такое произошло. Но как такое может быть с человеческой девочкой? А между тем в его руках извивалась подруга, изрыгая звериный рык. Менялись руки и ноги, становясь лохматыми лапами. Всё нежное тело трансформировалось на глазах, превращаясь в животное, разрывая тесную одежду. Стоны и рычание раскатывалось по трассе. Одумавшись, Ярослав оттащил любимую с дороги, вернулся в машинам, освободил полосу и снова вернулся к ней, стараясь успокоить.

— Милая, как же так? Скоро боль закончится, — гладил обессилившую от преобразований подругу. — Потерпи немножко, моя хорошая.

Набрал номер матери, ответили сразу.

— Ярик, вы где?

— Мы на трассе. На перекрёстке. Приезжайте к нам скорее! У Светы первое превращение — ты нужна ей! — отключился, осталось только ждать.

Он гладил единственную любимую женщину по шерсти, а в голове теперь у него накопились свои вопросы без ответов. Видимо, его зверь раньше распознал её, потому и вёл себя так странно. Этот же самый зверь сейчас выл, требуя свободы, требуя соития со своей волчицей, чтобы навек поставить на ней метку. Ведь это его самка и он имеет на неё право.