Сказания о земле Московской

— Князь московский и его бояре — враги Орде и всегда были врагами. Они денно и нощно куют против Орды крамолу. Набирай рать, иди на Москву без промедления, а Тверь с другой стороны поведет полки.

Мамай долго не раздумывал и послал Михаилу ярлык на великое княжение, одновременно сулил помочь ему в будущей брани.

Окольными путями Иван Вельяминов и Некомат вернулись в Тверь. Михаил поверил их словам, что Мамай готов идти на Москву. Он решил, что в столь благоприятный для него час ему поможет и зять Ольгерд.

И решился объявить Дмитрию войну.

Но осторожный Ольгерд прослышал от своих лазутчиков, что немецкие рыцари готовятся напасть на Литву, и потому медлил посылать подмогу шурину. Не смог поддержать Михаила и Мамай — в Орде против него поднялся очередной мятеж. Михаил остался в одиночестве.

Потерявший всякое терпение Дмитрий решил раз и навсегда покончить с Тверью. Помчались его гонцы ко многим князьям — и подручным, и независимым. Пришли на помощь полки суздальские, ростовские, ярославские, белозерские, стародубские, серпуховские, тарусские, оболенские.

Дмитрий повел свое многочисленное войско на Тверь. Двигалась его рать, сжигая по пути селения, и 5 августа 1375 года осадила город. Подошел на помощь москвичам и полк новгородский.

Стены из камня Михаил поставить не поспел, были они деревянные, из дуба срубленные уже давно, в середину срубов земля насыпалась; теперь успели только снаружи глиной обмазать. И башни стояли не слишком высокие, тоже дубовые, с малыми окошками-бойницами. А поверх стен шли заборола[33], чтобы из-за их прикрытия сподручно было стрелы метать.

В первые дни осады тверичи произвели успешную вылазку и подожгли «туры» — осадные башни на колесах или катках, которые москвичи подкатили к самым стенам. Но москвичей неудача не смутила. Осада продолжалась целый месяц. Михаил все надеялся на Литву и на Орду, но помощь ниоткуда не шла, в городе оставалось мало хлеба. В народе слышался ропот.

Говорится в летописи: «Князь Михайло, видев изнеможение граду своему, видев озлобление людем своим, видев труд и погибель человеком и скотом, от глада бывающий, въсприя смирения и высла изнутри града посла свои».

Понял Михаил: пришла беда, придется сдаваться на полную милость победителям. Отворились ворота Кремля, и епископ Евфимий с боярами вышли из города просить мира «по всей воле» у московского князя.

Начались переговоры, и 15 сентября был подписан мирный договор между Тверью и Москвой. Наконец после семи лет упорной борьбы Михаил склонил голову. Согласно пространной договорной грамоте, он признал себя «братом молодшим» Дмитрию, обязался за себя и за сыновей своих, за племянников во всех возможных будущих войнах с Литвой и с какими другими недругами беспрекословно посылать полки на подмогу Москве, обязался за себя, за сыновей и за племянников никогда не «искать» великого княжения и не принимать от ханов ярлыки; наконец, он отказывался от всех прав на город Кашин, где сидели его двоюродные братья. Это последнее условие было особенно досадным для Михаила — оно означало, что исконно принадлежавший Твери удел Кашинский навсегда отходил из-под его власти. И был в том договоре весьма многозначительный раздел об отношениях с Золотой Ордой:

«А жити нам, брате, по сей грамоте: с татары оже будет нам мир по душе (добровольно); а будеть нам дати выход, по душе же. А пойдут на нас татарове, или на тобе, битися нам и тебе с одного всем противу их; или мы пойдем на них, и тобе с нами с одного пойти на них».

«Мы пойдем на них». Какие смелые, исполненные силы и мужества слова! Впервые в истории Руси открыто и прямо было сказано о совместной борьбе против злейшего врага, против Золотой Орды. В этих исполненных достоинства и гордости словах слышатся давние чаяния не одной Москвы, а всего народа русского о свержении ненавистного ига.

«Мы пойдем на них!» Сии вещие слова с великой радостью повторяли в боярских теремах, и на многолюдных торжищах Москвы, и Твери, и прочих городов, по слободам и малым селениям.

Эти мечи из Западной Европы, но ими могли быть вооружены во время Куликовской битвы и русские воины и монголо-татары, а также генуэзцы.

Так были вооружены пешие русские воины князя Дмитрия Донского: шлем с наплечной бармицей, кольчуга, панцирь из металлических пластин, меч, копье, щит, лук, колчан со стрелами.

Собирались люди, спрашивали один другого:

— Слыхал? Слыхал?

И поднималась, и росла надежда в сердцах людей русских…

Москва победила Тверь окончательно и бесповоротно. Эта победа была не только над Тверью, но и над ее союзницей Литвой, где вскоре, в начале 1377 года, умер давний московский недруг Ольгерд.