Сказания о земле Московской

^{Каждый камень всех четырех стен Дмитриевского собора — это высокое мастерство творения безвестного каменосечца. «И украсию дивно» — так говорится в летописи о сем храме, построенном по велению великого князя Всеволода Большое Гнездо в 1196 году. На данных камнях высечены конные воины, неведомые растения, неведомая птица.}

Изделия из эмали, какие начали изготавливать в Москве полтораста лет спустя, были грубее и упрощеннее и не шли ни в какое сравнение с прежней киевской красотой…

Во время археологических раскопок археологи в слоях после нашествия больше не находят сердоликовых бус, стеклянных браслетов, глиняных высоких корчаг-амфор.

И еще пример безвозвратного ущерба от нашествия.

Белокаменные храмы были выстроены на земле Владимиро-Суздальской в XII и в первой трети XIII века. Это суровые и простые в своих очертаниях церковь Бориса и Глеба под Суздалем в Кидекше и Спасо-Преображенский собор в Переславле-Залесском, это прославленная своею красотою на весь мир церковь Покрова на Нерли в Боголюбове, это огромный пятиглавый Успенский собор во Владимире, это Дмитриевский собор в том же Владимире и Георгиевский собор в Юрьеве-Польском. Были и другие храмы, которые не дожили до нашего времени.

Их создавали безвестные, высокого таланта зодчие — выходцы из народа. На соборах Дмитриевском и Георгиевском каждый камень с вырезанным на нем либо чудищем, либо сказочной птицей — это подлинное произведение искусства.

После татаро-монгольского нашествия мастерство зодчих и камнесечцев — былая краса и гордость земли Русской — исчезло. Мастера либо погибли, либо их увели в далекую неволю. И на Руси некому было строить. Да в такую тяжкую годину люди забыли и думать о возведении каменных храмов.

Только пятьдесят лет спустя был построен первый каменный храм в Твери, девяносто лет спустя — в Москве и лишь через триста лет — во Владимире. Но эти храмы строились почти без украшений…

На русских городищах и во многих курганах встречаются шиферные пряслицы, какие женщины надевали на веретена.

С XI века пряслица изготавливались из розоватого цвета камня-шифера, который добывался только в одном месте на Волыни, из каменоломен близ города Овруча. Там же археологи обнаружили и мастерские, где вырабатывались эти очень нужные для всех женщин того времени предметы. И расходились розовые пряслицы по всей Руси, шли на продажу в соседние славянские страны — в Болгарию, Чехию и вплоть до берегов Одера.

После татаро-монгольского нашествия это ремесло также исчезло, мастерские были разгромлены, а мастера перебиты. Пряслицы стали изготавливать сами пряхи просто из обожженной в печи глины.

И теперь археологи, когда находят пряслицы шиферные, знают, что это — до нашествия. Если же пряслицы оказываются глиняные, — значит, данный слой в городище относится ко времени после нашествия…

Бывало, шла оживленная торговля между Русью и другими странами. По рекам, сухопутными дорогами, морским путем ехали и плыли русские и иноземные купцы в одну сторону и в другую. И с каждым годом эта торговля росла.

После нашествия русские купцы почти не ездили ни на запад, ни на восток. В это время между странами Западной Европы множился бойкий обмен разными товарами. И от этого обмена богатели тамошние государства и отдельные города.

А на Руси, наоборот, торговля пошла на убыль. Некому было производить товары для рынков дальних стран, некому было их доставлять…

И между отдельными княжествами почти не велась торговля. Жители городов и селений кормились со своих нив и огородов, охотой и рыболовством, одевались в домотканые одежды. А украшения в первое время после нашествия даже князья и бояре не покупали, да и не у кого было их покупать.

И жилища, вновь построенные, больше не украшали затейливой резьбой. И перестали наносить затейливые узоры на разную домашнюю утварь.

Не до красоты было — лишь бы день прожить…

4

игде, ни в восточных царствах, ни в Западной Европе, не велось такого летописания, какое было на Руси. С XI столетия из года в год усердно записывались памятные события — большие и малые, какие происходили в пределах русских княжеств. Писали летописцы об усобицах между князьями, о набегах кочевников, о неурожаях. А то о звезде хвостатой, в небе появившейся, или о двухголовом теленке, что народился в некоем селении, заносили записи на пергамент.