Сказания пыльных миров. Том 1. Горняк

Все оказалось довольно просто. Точнее, не так. Все оказалось довольно банально. Никаких таинственных и могущественных магических орденов, которые ищут по миру скрытые таланты и крадут их, чтобы обучать у себя. Никаких спецслужб двух империй, которые, опять же (ну вдруг?), выявляют и выкрадывают друг у друга кого-нибудь вроде легендарных скрытых драконидов, до сих пор изредка встречавшихся среди разумных. Нет, правда оказалась куда более грязной и печальной.

Я был далек от политики, да и когда живешь в таком захолустье – оно особо и не надо было. Все, что я знал о нашей великой империи Леварис – немного ее истории, которую вдолбили в меня за три года обязательной школы и которую я успешно потом забыл. Еще какие-то крохи знаний подчерпнул из библиотеки отца… Но, как оказалось, последние столичные новости нас обошли стороной. Несколько лет назад в Леварисе на престол взошел новый император – Парис Третий. Все, что лично я о нем помнил, так это то, что он был довольно молод – буквально на пару лет старше меня - и имел крайне мощный магический дар. Как оказалось, помимо магической силы боги наделили его несносным характером и неумением держать эмоции в узде. И, благодаря этому, всего лишь спустя год после коронации, он отправил восвояси присланную из королевства Керенц невесту, поскольку художники, рисовавшие ее портрет, сильно принцессе польстили. Очень сильно. Так сильно, что никакая государственная необходимость и уговоры советников не смогли переубедить Париса. И ладно бы принцессу просто отправили назад!

К сожалению, послом Камеццо в Леварисе как раз в тот момент служил троюродный дядя принцессы, граф Ингерман. Прекрасно понимая причины сорвавшейся свадьбы, граф попытался встретиться с Парисом, чтобы вступиться за дальнюю родственницу. Встреча... не задалась. Подробности произошедшего остаются тайной, но посол уехал вместе с принцессой в тот же день, а злые языки рассказывали, что граф имел вид хмурый и помятый, и будто на лице его наливались огромные крестьянские фингалы, которые невозможно было скрыть ни пудрой, ни спешным лечением.

Спустя всего пару месяцев правитель Керенца, затаив глубокую обиду за любимую дочурку и не особо любимого, но все же родственника, принес вассальную клятву императору Камеццо – второй империи нашего материка – и теперь периодически пакостил на нашей южной границе, чуя за спиной поддержку своего сюзерена.

В итоге Парису пришлось перекидывать часть войск с севера Левариса на юг, нарушив старое неустойчивое равновесие с орками на северной границе. И теперь, как оказалось, “неделя до границы на коне” превратилась в “пару дней до мест, где орки уже ведут себя как хозяева”.

Вот только орки напали не просто так и не сразу. Сразу несколько десятков родов объединились и выдвинулись в так называемый Большой Поход Выгоды. Последний отличался от Большого Похода Чести тем, что противник не вырезался поголовно, а как раз наоборот – почти в полном составе уводился в рабство, вместе с женщинами, детьми, любым более-менее ценным скарбом и даже домашними животными. Хотя большую часть животных, конечно, съедали на месте.

Рисковать и заходить сильно далеко орки не хотели, но вблизи границы ничего крупнее нескольких деревенек не было, да и оттуда самые умные крестьяне последнее время уезжали, услышав про перемещение войск на юг и почуяв запах грядущих неприятностей. Так что вожди похода, пораскинув мозгами, просто оставили часть армии на границе, наглухо заблокировав крепости вместе с людскими войсками внутри, в том числе и магически. А сами пошли гораздо глубже, захватывая никак не ожидавшие нападения и не имевшие особых гарнизонов деревни и города с наскоку. Ну а наш городок стал одной из последних точек, где они побывали, обчистили каждый дом, насрали на главной площади и теперь в бодром темпе двигались обратно в свои леса вместе с большей частью жителей. Как и везде, вырезали наш невеликий гарнизон из ленивых и пузатых стражников ради системного опыта для воинов, а сам город закидали кувшинами с сонным газом, чтобы не драться дальше и не портить основной товар. То бишь людей.

Все это я слушал со все более кислым выражением лица. Нет, меня очень обрадовала новость, что вся моя семья, скорее всего, жива и относительно невредима. Прям камень с души свалился, уж очень нехорошие предчувствия были, когда я только-только очнулся. Но перспективы и мои, и родителей, и сестры теперь были крайне туманны…

– А откуда ты вообще все это знаешь? Ну, про большой поход и заблокированные крепости? Тебя в каком городе захватили?

– Да я-то сам из Красных Грязей, на нас даже сонный газ тратить не стали, просто налетели ночью и всех, кто в деревне был, скрутили. А про их планы наслушался вот по обрывкам за те несколько дней, что здесь еду.

Я прислушался к голосам снаружи. Определенно не ливарийский. Да и с чего бы оркам, собственно, на нем разговаривать? Фестус мое ярко выраженное недоумение на лице расшифровал правильно и почему-то погрустнел: