Сказания умирающей Земли. Том IV

«Вы совершенно правы! – откликнулся Риальто. – Это беспардонное хищение совершено по велению Ильдефонса. Проследуйте за мной в беседку за усадьбой, и я возмещу нанесенный ущерб».

Занзель прошел к беседке за усадьбой, где Ильдефонс привел его – точнее, ее – в бесчувственное состояние заклятием «Внутреннего одиночества». Ладанк, камердинер Риальто, отвез обмякшее тело Занзеля на тачке в сарай садовника.

Ободренный первым успехом, Риальто снова вышел на переднюю террасу и подозвал жестом Барбаникоса – тот последовал за Риальто к беседке за усадьбой, и его постигла та же судьба, что и Занзеля.

Так же обстояло дело и с Ао Опалоносцем, Нежнейшим Лоло, Хуртианцем и другими, пока на лугу не остались только сохранившие рассеянность даже в женственном варианте Вермулиан и Дидактор Чамаст – они не обратили внимания на призывную жестикуляцию Риальто.

В белом клубящемся вихре на луг внезапно спустилась Ллорио Мюрте. На ней были белое платье до колен и серебряные сандалии, ее волосы стягивал черный обруч. Она о чем-то спросила Вермулиана; тот указал на Риальто, стоявшего на террасе усадьбы Фалý.

Ллорио медленно приблизилась. Появился Ильдефонс, вышедший из беседки. Увидев Белую Ведьму, он храбро протянул к ней руку и провозгласил удвоенное заклятие «Внутреннего одиночества». Заклятие отразилось от ведьмы и вернулось, поразив Ильдефонса – тот оцепенел и упал навзничь.

Ллорио Мюрте остановилась: «Риальто! Ты заманил в западню мою свиту. Ты украл мои магические самоцветы. Теперь ты отправишься со мной на Сад-аль-Сууд, но уже не в качестве ведьмы, а в качестве лакея, выполняющего самую унизительную работу – таково будет твое наказание. Ильдефонса ожидает не лучшая судьба».

Из усадьбы Фалý вышел Каланктус. Весь в черном, он остановился на крыльце. У Ллорио отвисла челюсть, ее плотно сжатые губы раскрылись.

Ллорио хрипло проговорила: «Как ты здесь оказался? Как ты вырвался из треугольника? Как…» Она замолчала, словно поперхнувшись, и с испугом уставилась в лицо Каланктусу. Наконец она снова обрела дар речи: «Почему ты на меня так смотришь? Я не нарушала обязательства, и теперь возвращаюсь на Сад-аль-Сууд! Здесь, на Древней Земле, я сделала только то, что требовалось сделать – а ты нарушил наш договор!»

«Я тоже сделал то, что требовалось сделать – и теперь это придется сделать опять, ибо ты заколдовала мужчин-чародеев, чтобы превратить их в ведьм, и тем самым нарушила великий закон, согласно которому мужчине суждено быть мужчиной, а женщине – женщиной!»

«Когда закон сталкивается с необходимостью, закон уступает – так сказано в твоих собственных „Декретах“!»

«Это несущественно. Да, ты вернешься на Сад-аль-Сууд! Вернешься тотчас же – одна, без тех, кого обворожила».

Ллорио отозвалась: «Мне все равно. Жалкая горстка неудачников! Они не годятся ни в чародеи, ни в ведьмы. Честно говоря, я просто хотела развлечься, устроив себе нечто вроде придворной свиты».

«Так ступай же, Мюрте!»

Ллорио взглянула на Каланктуса со странным смешанным выражением замешательства и неудовлетворенности. Она даже не сдвинулась с места – что, по-видимому, должно было служить насмешливой провокацией: «Эоны не прошли для тебя даром: ты обмяк, будто сделан из теста! Помнишь, как ты мне угрожал? Чтó ты обещал со мной сделать, если мы встретимся снова?» Она сделала шаг вперед и холодно усмехнулась: «Ты боишься моего могущества? Так и должно быть! Где теперь твои эротические похвальбы и предсказания?»

«Я – мирный человек. У меня в душе царит согласие, я не стремлюсь нападать и подчинять. Я ничем не угрожаю, но обещаю надежду».

Ллорио подошла еще на шаг и всмотрелась противнику в лицо. «А! – тихо воскликнула она. – Ты всего лишь пустышка, манекен, а не Каланктус. Значит, ты готов познать сладость смерти?»

«Я – Каланктус».

Ллорио выкрикнула заклятие перекручивающего вихря, но Каланктус отмел его взмахом руки и в ответ произнес заклятие семистороннего сжатия, заставшее Мюрте врасплох – она упала на колени. Испытывая сострадание, Каланктус нагнулся, чтобы помочь ей подняться; она изрыгнула голубое пламя, но Каланктус все равно обнял ее за талию обожженными руками.

Ллорио оттолкнула его, лицо ее исказилось гримасой отвращения: «Ты не Каланктус, у тебя в жилах молоко, а не кровь!»

Пока она говорила, скарабей браслета Каланктуса прикоснулся к ее щеке. Ведьма вскрикнула, из ее уст вырвалось ужасное заклятие – настолько мощный взрыв магической силы, что ее внутренние ткани повредились: кровь потекла у нее изо рта и из носа. Ей пришлось отступить на несколько шагов, чтобы удержаться на ногах, в то время как изуродованный Каланктус, почти разорванный на части, медленно опустился на землю и лег на спину.

Тяжело дыша от обуревавших ее чувств, Ллорио стояла и смотрела вниз, на безжизненное тело. Струйка черного дыма, исходившая из ноздрей воплощения Каланктуса, стелилась над трупом и закручивалась ленивыми витками.