Сказания умирающей Земли. Том IV

Риальто скорбно покачал головой: «И никто не напомнил мне вовремя о приглашении на бал. Какая трагедия!»

«Мужайтесь, Риальто! – насмешливо подбодрил его Бизант. – Время от времени приходится мириться с неудачами, а нытье еще никому никогда не помогало».

«Время не ждет, однако! – воскликнул Ильдефонс. – Бал скоро начнется!»

По прибытии в Кванорк три чародея засвидетельствовали свое почтение герцогу Тамбаско и поздравили его с великолепным праздничным убранством дворца; герцог ответил вежливым поклоном, и чародеи присоединились к другим гостям.

В течение некоторого времени все трое бродили туда-сюда, поглядывая по сторонам: на этот раз герцог действительно превзошел себя. Залы и галереи заполнила толпа вельмож и их очаровательных спутниц, а четыре буфета в изобилии снабжали гостей изысканными яствами и отборными винами.

Наконец три чародея вышли в фойе огромного бального зала, где, оставшись немного в стороне, принялись оценивать внешность проходивших мимо прекрасных дам, обсуждая преимущества и особенности каждой из них. В конце концов они единогласно заключили, что, несмотря на наличие множества привлекательных девушек, ни одна из них не могла сравниться красотой с мучительно притягательным очарованием леди Шоники с Озерного острова.

Через некоторое время Ильдефонс распушил замечательные золотистые усы и покинул приятелей. После того, как Бизант тоже расстался с Риальто, тот отошел в сторону и присел на скамью в тенистом алькове.

Ильдефонсу первому представилась возможность продемонстрировать свои навыки. Подойдя к леди Шонике, он отвесил низкий приветственный поклон, совершив круговое движение широкополой шляпы с развевающимися перьями, и предложил сопровождать ее в предстоящем исполнении паваны. «Никто не умеет лучше меня танцевать павану, – заверил он красавицу. – Мои безукоризненные па и непревзойденное изящество вашей красоты сделают нас замечательной парой: к нам все будут оборачиваться, на нас сосредоточатся все взгляды! А затем, когда танец закончится, я возьму на себя смелость отвести вас к буфету – мы выпьем по паре бокалов вина, и вы убедитесь в том, что я – личность достопримечательная во всех отношениях! Более того, могу без колебаний заявить, что готов уделить вам самое почтительное внимание!»

«Это просто замечательно с вашей стороны, – откликнулась леди Шоника. – Я глубоко впечатлена. Тем не менее, в данный момент мне не хочется танцевать, а чрезмерное употребление вина может побудить меня к непристойным выходкам, что, конечно же, не заслужит ваше одобрение».

Ильдефонс снова отвесил поклон по всем правилам этикета и приготовился демонстрировать свое очарование еще более впечатляющими способами, но, выпрямившись, заметил, что леди Шоника уже удалилась.

Раздраженно хмыкнув, Ильдефонс дернул себя за ус и отправился искать какую-нибудь юную особу более податливого темперамента.

Так уж случилось, что вскоре после разговора с Ильдефонсом леди Шоника повстречалась с Бизантом. Для того, чтобы привлечь ее внимание и, возможно, вызвать ее восхищение, Бизант обратился к ней, цитируя четверостишие на архаическом наречии древнего Наоса, но это привело в замешательство и даже немного испугало леди Шонику.

Бизант с улыбкой перевел стихи на современный диалект и разъяснил, в общих чертах, некоторые необычные характеристики наосской филологии. «Но в конечном счете, – спохватился Бизант, – эти концепции не должны никоим образом препятствовать нашему полному взаимопониманию. Чувствую, что вы уже не меньше меня ощущаете томную теплоту этого взаимопонимания».

«Возможно, все-таки меньше, чем вы, – отозвалась леди Шоника. – Возможно, это мой недостаток, и я недостаточно чувствительна к таким воздействиям, но должна признаться, что не ощущаю никакой теплоты, тем более томной».

«Подождите немного, и это чувство возникнет! – заверил ее Бизант. – Мне свойственна особая, редкая способность к восприятию душ, во всем их радужном сиянии. Благородные излучения вашей души и моей души резонируют! Пойдемте, прогуляемся на террасе! Я сообщу вам удивительный секрет», – он попытался взять ее за руку.

Леди Шоника, несколько ошеломленная пылкостью Бизанта, отстранилась: «Поверьте мне, я не желаю выслушивать секреты, даже не познакомившись с вами как следует».

«Это скорее не секрет, а признание! И какое значение, в конце концов, имеет продолжительность знакомства? Прошло меньше получаса, но я уже сочинил два стихотворения и оду, посвященные вашей красоте! Пойдемте! На террасу! Уйдем от всех, уйдем в чарующие дали! Туда, где светят звезды, под древесную сень! Мы сбросим стеснительные одежды и будем ступать босыми ногами по мягкой траве, полные первобытной невинности, как сильваны-полубоги!»

Леди Шоника отступила еще на шаг: «Благодарю вас, но я испытываю некоторые опасения. Что, если мы убежим слишком далеко и не найдем дорогу назад в Кванорк, а после восхода Солнца крестьяне увидят нас, бегущих голышом по дороге? Что мы им скажем? Ваше предложение меня нисколько не привлекает».