Сказания умирающей Земли. Том IV

«Говорят, что сдержанность и снисходительность – наилучшие из добродетелей, – осмелился возразить Ильдефонс. – Архивёльты давно забыли о вашем существовании – ваша месть покажется им несправедливой и необоснованной жестокостью».

Моррейон резко повернулся, вперив в лицо Ильдефонса неукротимый взгляд блестящих черных глаз: «Я отвергаю эту концепцию! Вермулиан, подчиняйтесь!»

«Мы уже летим к планете Музорг», – отозвался Лунатик Вермулиан.

12

Ильдефонс сидел на мраморной скамье между парой лимонных деревьев, блестевших серебряными фруктами. Риальто стоял рядом, элегантно поставив ногу на скамью – такая поза позволяла ему демонстрировать белую подкладку розового атласного плаща самым эффектным образом. Странствующий дворец летел среди скопления тысяч звезд; великолепные светила проплывали сверху, снизу и по обеим сторонам павильона – хрустальные шпили дворца переливались миллионами мерцаний.

Риальто уже успел выразить беспокойство по поводу последних событий. Теперь он заговорил снова, еще настойчивее: «Было бы полезно отметить тот факт, что Моррейон не располагает достаточными магическими средствами, хотя утверждает, что его внутренняя сила способна преодолеть любые ухищрения».

«Магическая сила Моррейона носит истерический характер, она расплывчата, не сфокусирована!» – выпалил Ильдефонс.

«В этом и заключается опасность! Что, если по ошибке – или просто по неосторожности – его гнев обрушится на нас?»

«Почему это вас так беспокоит? – поднял брови Ильдефонс. – Вы сомневаетесь в своих способностях – или в моих?»

«Следует предусмотреть любые возможности, – с достоинством возразил Риальто. – Не забывайте о том, что Моррейон еще не имеет четкого представления о некоторых событиях своей жизни».

Ильдефонс задумчиво дернул свою седеющую желтоватую бороду: «С тех пор прошли эоны, мы все изменились – и Моррейон изменился не меньше нашего».

«В этом и заключается суть моих замечаний, – настаивал Риальто. – Всего лишь примерно час тому назад я поставил небольшой эксперимент. Моррейон прогуливался по балкону третьего яруса, глядя на плывущие мимо звезды. Я воспользовался тем, что он отвлекся, и попробовал напустить на него незначительное раздражающее заклятие, а именно „кишечный спазм Уларта“ – но оно не произвело никакого заметного действия. Затем я попытался применить, в небольшой дозе, „неутолимую чесотку Лугвайлера“ – и снова безуспешно. Тем не менее, при этом звездоцветы Моррейона пульсировали сполохами, поглощая магическую энергию. Наконец, я подверг Моррейона изобретенному мной „заклятию вызывающей позеленение тошноты“. Звездоцветы ярко зажглись, и на этот раз Моррейон обратил внимание на мои шалости. К счастью, как раз в тот момент на балкон вышел Некроп Бизант. Моррейон обвинил его в хулиганстве, Бизант отрицал свою вину, а я удалился, пока они спорили. Результаты эксперимента ясны. Во-первых, звездоцветы охраняют Моррейона от враждебной магии. Во-вторых он бдителен и подозрителен. В-третьих, он не из тех, кто оставляет без внимания попытки ему насолить».

Ильдефонс понимающе кивнул: «Несомненно, следует учитывать эти обстоятельства. Теперь я начинаю понимать, в чем заключался хитроумный замысел Ксексамедеса: он намеревался навредить всем чародеям. Но взгляните на небо! Разве это не Электа? С Земли это созвездие выглядит в зеркальном обращении. Мы снова в знакомой части космоса. Надо полагать, Керкаджý и ее достопримечательная планета Музорг уже где-то недалеко».

Они прошлись к выходу из павильона. «Вы правы! – воскликнул Риальто и протянул руку. – Вот Керкаджý, ее можно узнать по пунцовому блеску!»

Появился Музорг – тусклый мир странного безрадостного оттенка.

Следуя указаниям Моррейона, Вермулиан опустил летучий дворец на утес Пляшущих Курений, на южном берегу Ртутного океана. Предусмотрев средства защиты от ядовитой атмосферы, чародеи спустились по мраморным ступеням и подошли к обрыву, откуда открывался вдохновляющий вид. Чудовищный диск Керкаджý, испещренный отчетливыми пятнами и наплывами, выпятился на зеленом небосклоне – из Ртутного океана на него смотрело такое же огромное рябое отражение. Внизу, у основания утеса, на бугорчатой черной поверхности роговой обманки блестели лужи и ручейки ртути. Здесь паслись, пожевывая пучки мха, музоргские «драгоны» – красновато-фиолетовые, похожие сверху на анютины глазки существа двухметрового диаметра. На востоке к берегу спускались террасы города Калеше.