Сказания Вовки Образцова. Родственник из будущего.

Потирая незаметно ушибленное место, Вовка неожиданно прозрел. Про Нида, играющего в последнее время с детьми, дяде Роме, ведь, могли рассказать родители! А ещё и дядя Слава с тётей Валей или ещё кто-нибудь! Хорошо, с Нидом понятно, это не секрет, но слово «нейрошлем»? Откуда дядя его знает? Постой, постой… А не сам ли Вовка на вопрос матери: «Чья это красивая игрушка, сынок?» ответил: «Это игрушка Нида, мама! Нейрошлем называется. Нид меня попросил починить её»…

Тряска в машине дивным образом освежала Вовкины запутанные мысли, распутывая их и постепенно превращая весь этот хаотичный клубок в одну чёткую и понятную линию. Когда автомобиль дяди заскулил тормозами возле дома Яны, Вовка окончательно сообразил, что его сердобольная мама, опасаясь за психическое здоровье сына, всё, что только знала, рассказала дяде-врачу! Какой же отсюда вывод напрашивается? Простой! Мама считает его не иначе, как законченным «компьютерным дурнем», у которого уже налицо все признаки «компьютерной болезни»! Может, ей Яна что-то говорила о якобы выдуманном Вовкой родственника из будущего? Или что-нибудь такое, как ему тогда: «Возможно, у тебя развилось какое-то новое, ещё неизвестное науке, компьютерное заболевание!». Кто знает, ведь у женщин всегда имеются секреты от мужчин.

Глава 40

— Ножик, фонарик, сапёрная лопатка… Верёвка, зажигалка, плоскогубцы, комбинированная отвёртка, — бормотал про себя Вовка и укладывал всё это в свой походный рюкзак, готовясь к самостоятельным поискам Нида. Анализируя мыслеформы, посланные ему поутру Элен, он пришёл к выводу, что Нида кто-то прячет в доме, расположенном где-то на окраине посёлка, ближе к сосновому бору. Жаль, что Яна, его «боевая подруга», не сможет участвовать в этой разведывательной, возможно даже и спасательной, операции. А всё почему? Потому, что… худая! Да, худая! Была бы она хоть чуточку поупитаннее, то вряд ли бы так быстро переохладилась в воде. Жировая прослойка, оказывается, очень даже полезная вещь! Тут тебе и тепло, и энергия с водой припасены. А у худых что имеется, кроме кожи да костей? Так вот и вышло, что крепкой и плотной Зинаиде ничего не сталось, даже насморка нет. Ему, весьма скромно упитанному, — тоже не очень-то и досталось от этого купания, если не считать, конечно, лёгкого озноба да насморка, минувших до обеда, благодаря шипучим таблеткам и горсти витаминов. Зато тощая Яна, для которой скелет — идеальная фигура, мечется сейчас в ознобе. А как нахваливала она вегетарианство, всякие там диеты и добровольный отказ от пышных пирожных, вкусных тортиков да шоколадных конфет! И что?

Руки Вовкины сами потянулась к вазе и, загребя оттуда пригоршню конфет и маленьких шоколадок, проворно сыпанули добычу в рюкзак и спрятались за спину. Разум мальчишки притворился, будто ничего не заметил, либо посчитал это за сухой солдатский паёк, и принялся соображать дальше.

— Гвоздодёр, ножовку и маленькую пилу нужно взять у папы в гаражной мастерской… — продолжал задумчиво бормотать Вовка. — Компас, шагомер, бинокль и мобилку принесу с комнаты. Что ещё? Ах, да… Распечатать «гуглевскую» спутниковую карту дачного посёлка — не помешает однозначно. Неплохая идейка…

Вместе с Вовкой собирались и зловещие тучи на послеобеденном небе. Они тяжелели синхронно с рюкзаком, пока громко не разорвались где-то за горизонтом, блеснув оттуда молнией. Повеяло прохладой — и Вовка на всякий случай затолкал в рюкзак свою старую ветровку. Вроде бы всё…

— Элен, ко мне! Шварц, место! Сторожить! — скомандовал Вовка, забрасывая на плечи тяжелый рюкзак. Щенок обиженно заскулил, укладываясь в траву, а Элен манерно подалась вслед за Вовкой. Выйдя на улицу и защелкнув воротную калитку, мальчишка погладил кошку и передал ей фрейм-серию простых мыслеформ, состоящих из образа Нида, видов дома и дороги. Элен, коротко мурлыкнув, побрела вперёд.

С каждым шагом рюкзак тяжелел, и Вовка уже пожалел, что не отправился в этот необычный поход на своём горном велосипеде. Но интуиция продолжала упрямо подсказывать ему, что он поступил совершенно правильно, и что велосипед в данном случае ни к чему. Спина под рюкзаком постепенно увлажнялась, но Вовка бодро шагал за кошкой, сознательно отставая от неё шагов на двадцать. На перекрёстках улочек, где сворачивала Элен, Вовка останавливался и отмечал их поворотными стрелками на своей спутниковой карте. Узкие улочки, по которым кочевали быстрые пыльные клубки, были безлюдными. В некоторых дворах, в тягостном ожидании грядущего небесного душа, понуро тосковали старые автомобили. Порою Вовке реально казалось, будто автомобили, потрескивая своими выгоревшими спинами, скрипели: «жара…пить… воды…».