Сказания земли Ингесольской

Три дня по обычаю нельзя начинать ничего нового. Значит, в библиотеке снова не будет посетителей.

Отчаянно захотелось прямо сейчас нацепить лыжи и побежать через озеро по четкой лыжне, к одинокому дому на острове, к человеку, с которым едва сказала пару слов наяву и с которым во сне стала ближе, чем с кем бы то ни было еще. Три дня — никто и не заметит, что меня нет.

Нельзя, варак. Не начинать ничего нового.

Никаких начал, варак.

И подумай пустой своей башкой — с чего ты взяла, что сны говорят правду? Пусть ты чувствуешь — Ланеге не обманет, кто тебе сказал, что не обманет ночь? Он тебе снился, а что снилось ему? Глупая бабочка, ищущая, где бы сгореть, есть ли огонь там, впереди? Все, что ты знаешь наверняка — он готов отвечать за тебя, потому что он причина твоего появления здесь. Больше ничего, варак.

Протянула руку, пододвинула к себе книжку. Кстати о началах…

Сперва была полка в магазие возле училища — и вот этот толстый том. Твердая обложка, шершавая на ощупь, золотые буквы заголовка — гладкие, и ниже заглавия вдавленный в шершавое глянцевый квадрат иллюстрации. Переплетение ветвей, перепады тени и света, из тени — внимательный взгляд, одни глаза, но если всмотреться — можно увидеть когтистую лапу и край крыла. Или это не крыло? Не знаю.

Моргает прозрачное третье веко. "Ты определенно подходишь". И секретарша в отделе культуры, рассылающая среди прочей корреспонденции объявления о вакансиях в подотчетных организациях, вкладывает в конверт листок и выводит в графе «Куда» адрес столичного библиотечного техникума, поддавшись случайной мысли: почему бы и туда не послать запрос? Просто так. Письмо отправлено и забыто. Мало ли куда мы рассылаем нашу рекламу, и все без толку. Через месяц — да нет, больше, — приходит послание от потенциальной работницы, секретарша слегка удивлена, но порядок есть порядок — и конверт ложится на стол начальству с приколотой бумажкой: как будем реагировать? Чиновник пожимает плечами: ну и ну… зачем бы нам… потом в голове мелькает: а почему бы и нет, собственно? место вакантно, не лень ехать через всю страну — пусть едет. Хотя, конечно, не приедет. Но нам отказывать не с руки, мы же интересовались молодыми специалистами… С утренней почтой уходит положительный ответ.

И она приезжает, чтобы здесь жить.

Высмотренная желтыми глазами с глянцевой страницы, соблазненная легендами, сказками, приметами и суевериями, пестрыми перьями и мехом, кожей и бисером, переплетением теней дикого леса, на рокот бубна и настойчивый зов деревянной дудки, в светящийся шар под разлапистой елью, в июль…

Но нет, началось — раньше. С бывшего студента с неустойчивой психикой, испуганного и растерянного, одолеваемого смутными образами, стучащимися изнутри, так что ни спать по-человечески, ни думать. С карандаша, торопящегося нарисовать и избавиться от наваждения. Со старого шамана, качающего головой — он знает имя этой болезни и знает от нее средство, он и сам когда-то сходил с ума. Парень учится видеть и понимать, слушать и отзываться, стоять на грани и не срываться с нее, а папка с рисунками все толще. И когда руководство края, вдохновленное призывом сверху — внести свой вклад в празднование очередной общегосударственной даты, озадачит район вопросом: а что сделали вы, дорогие нижнесольцы, для прославления в веках нашей малой родины? — бывшая учительница, много лет ведущая школьный краеведческий кружок, предложит издать книжку. Под государственную кампанию и деньги нашлись, не поскупились, в четыре краски, на отличной бумаге, в твердой обложке с шершавым переплетом…

Из какой дали нужно начинать на самом деле, из каких времен? Ради чего "духи Нижнего мира, хотя и не все", нашептывали в уши людям неясные намеки, случайные мысли, подталкивали под локоть, подбрасывали слова на язык? Неужели столько усилий, такая долгая планомерная интрига — ради меня одной? Да быть того не может. Наверное, все куда проще: я клюнула на приманку, заброшенную наудачу в большой мир из Срединного мира. Жалкая рыбка, выловленная Хозяином озера в мутных водах цивилизации. Неудачный лов, пустые сети, один-единственный бессмысленный варак… а забрасывали на скольких?

Перевернула заднюю обложку, посмотрела. Тираж — 5 000. Пять тысяч приманок, и только одна тощая малёжка, хвост да голова, мяса почти и нет.

Да я — сплошное разочарование…

Что же они не выкинули меня обратно в воду?

Духи пристально смотрят с глянцевых страниц, оценивают, взвешивают… Сгодится, не сгодится, на что именно сгодится… пожарить, засолить, высушить, заморозить, сырой съесть — или оставить на племя…

Смутилась, покраснела, захлопнула книгу, перевернула лицом вниз.

…Я думала, что читаю о них — а они тем временем читали меня…

--