Сказатели. Русский фантастический альманах фантастики и фэнтези. № 1, 2014

Иногда Егору кажется, что он многое бы отдал, чтобы жить в какой-то другой реальности. Например, в которой «Екатеринбургская» — центральная станция. А сам Екатеринбург — не мелкий пригород гигантского Верхнеисетска, известный разве что расстрелом лидеров большевиков, а серьезный, самостоятельный город. Но реальность, как и времена, не выбирают.

— Эй, парниша. — Люмп отделился от толпы собратьев и перегородил ему путь. — Не поделишься копеечкой?

Музыка играла громко, но знакомую фразу несложно прочитать по губам.

— Нет, спасибо, — пробормотал Егор и ровно продолжил путь, пытаясь не обращать внимания.

Толчок в плечо прервал движение и заставил развернуться к «товарищам» лицом. Главному люмпену примерно столько же, сколько Егору — не больше двадцати трех. На нем поношенная маньчжурская фуфайка с четырьмя полосками и неожиданно модные прусские кеды. Четверо остальных — помоложе, не больше двадцати.

— Пролетариат не ценим? — обозлился люмпен. Пара его товарищей неторопливой походкой направилась к нему на подмогу, пытаясь окружить Егора.

— Почему же, ценим. — Егор вынул наушник из уха, пытаясь выглядеть уверенно. — Сами, знаете ли, не из великородных, личные дворяне.

— Вот как? — Люмпен нацепил надменно-учтивую маску. — И каков чин?

— Системный секретарь. Служу в Западно-Сибирском Нефтяном Картеле.

Иногда фразы про Картель бывает достаточно. Нефтяников многие из низов — вполне резонно — почитают за мафию и остерегаются.

— В Картеле? — оживился люмп. — У меня там двоюродный брат — сторож. А системный секретарь — это чего?

— Это системщик. Специалист по вычислительной сети.

— О, по сети! — Злоба на лице люмпена окончательно сменилась интересом. — А роликов мне новых запишешь? У меня у друга есть комп.

Егор кивнул. Он терпеть не мог, когда рихнер называли «ком-пом», и мог долго дискутировать о правильности названий, но с люмпами лучше не спорить:

— Постараюсь, но не обещаю. Я же простой системщик, не старший. Мне доступа в Имперсеть пока нет, только в районную. А за незаконный доступ — каторжные работы, как и за воровство фильмов. Сошлют еще чукчей гонять…

— Не понял?! — Стоящий справа второй люмпен, восемнадцатилетний рыжий, сжал кулаки и злобно нахмурился: — Ты что, нам отказываешь?

— Утихомирься, Сема. — Главарь грустно отодвинул товарища. — Все с ним ясно, обычный десятый класс. Их не пускают.

Двадцать копеек все же пришлось отдать.

В метро скучно. Две коллежские дамы лет семидесяти привычно рассуждали о том, при ком жилось лучше — при Константине II или при Екатерине III. При этом аргумент в пользу выигранной Константином Русско-Польской привычно опровергался проигранной Второй Японской. Егору, несмотря на привычные для системщика анархические взгляды, были одинаково симпатичны оба исторических лица. Дальний Восток, как учили Егора в школе, всегда был обузой для Империи, а основанная буферная Республика Берингия все равно осталась финансово зависимой от России. Тем более когда «Белые Лебеди» могут доставить боеголовку за один перелет в любую точку полушария. Екатерину III он, как и большинство его ровесников, еще в отрочестве запомнил по знаменитой эротической сессии, снятой в начале 70-х. Императрица царствовала недолго, но мировая сексуальная революция обязана именно ей.

Правда, при Николае IV все стало по-другому. Кодекс Морали и церковные реформы вернули общественную нравственность в стране на уровень конца девятнадцатого века, оставив «Загнивающему Западу» мини-юбки и электроджаз. Егор родился уже в «нововикторианстве», воспитывался в духе традиций и даже соблюдал пост — правда, очень странно и выборочно. Не ел мясо и не смотрел телевизор по понедельникам, средам и пятницам, хотя от рыбы не отказывался и в стратегии со «стрелялками» резался. Ко всему этому следовало добавить не вполне подобающую чину неформальную внешность, и становилось понятно, почему у титулярного советника Картеля по этике Егор вызывал определенные подозрения.

В подземке Егор продолжал слушать индустриальный джаз и размышлять о странной реакции люмпенов. Мысль полетела дальше — он задумался о судьбе и должности им занимаемой.

Да, он всего лишь системщик, окончивший Уральское Высшее Техническое Училище. Системный секретарь — это по Табели десятый класс. Тот же заурядный десятый класс, что и коллежский секретарь, казачий сотник и флотский мичман. Конечно, это намного лучше, чем системный техник — двенадцатый класс, или лаборант-практикант — тринадцатый класс. Но гораздо хуже старшего системщика, системного поддиректора или системного директора — последний относится к седьмому классу и привычно имеет четырехэтажный особняк на берегу Шарташа.