Скажи, что любишь меня (СИ)

Вот только он ошибся. Раиса ему дверь открыла практически сразу, будто ждала, стоя по ту сторону, прислушиваясь к звукам шагов в подъезде. Тасманов с трудом перевел дух после спешной пробежки по лестнице без лифта, успев покорить себя за то, что даже цветов не купил. В синих глазах ничего не отражалось. Ни привычного огонька, ни злости, абсолютное спокойствие. Лишь немного припухли глаза, будто она много и долго плакала в эти дни. И улыбка какая-то горькая, совсем не солнечная. Сердце сжалось в нехорошем предчувствии, и Ярик осторожно выдохнул:

— Привет. Впустишь?

— Привет, — отозвалась машинально, отступая в сторону, позволяя войти. В узком небольшом коридоре горел теплый свет. Ее квартира, несмотря на меньшие размеры на порядок уютнее его собственной. Более живая что ли. Одних только семейных фотографий на стенах да безделушек в виде гирлянд приличное количество. Развернулся к непривычно молчаливой девушке, собираясь с духом, облизнув внезапно пересохшие губы. Разуваться не стал пока, шагнув ближе к ней, беря за руки, чувствуя холод длинных пальцев, сжимая их в руках.

— Слушай, я знаю, что был тем еще уродом. Мне не следовало орать на тебя, нужно было выслушать и все тебе объяснить тогда насчет моей матери. Понимаешь, мы не общаемся. Это очень долгая, малоприятная и никому история, о которой я бы хотел забыть… — он все говорил, а она продолжала стоять безмолвной статуей, просто смотря на него. Прервался на мгновение, запнувшись на полуслове, внимательно заглядывая в красивое лицо, чуть сжимая в своих ладонях ее соединенные руки.

— Рысенок? — позвал тихо, сглотнув от надвигающего страха. Неужели не простит? Быть не может, его Рая не такая. Она просто не умеет долго злиться, совсем не для нее хранить в сердце много

— Ты любишь меня?

Вопрос заданный тихим голосом заставил вздрогнуть. Запретное слово, повисшее между ними точно дамоклов меч, грозящийся вот-вот обрушиться на головы. Тасманов непонимающе отступил, отпуская ее руки, выпуская из плена собственных пальцев.

— О чем ты? — спросил, пытаясь дышать ровнее, рассмеявшись нервно. — Это сейчас так важно?

— Просто скажи: любишь или нет? — поставила вопрос ребром, взглянув на него решительно. Обхватила себя руками, став мгновенно дико беззащитной, вот только коснуться себя не дала, отступая в сторону, стоило ему протянуть руку. — Скажи мне, Яр. Ты меня любишь?

Сглотнул подступивший ком, ощущая, как сжимается горло от любых попыток выдавить из себя чертово слово. Дурацкая фраза, придуманная кем-то когда-то, воспетая поэтами, вдохновляющая художников на шедевры мирового искусства, музыкантов на песни, тысячи и тысячи люди на не свойственные им поступки. И именно ее он произнести не мог.

— Рая…

— Скажи! — истерично выкрикнула, впервые сорвавшись. Тасманов распахнул глаза, ошарашенный ее реакцией. А еще больше болью и отчаянием в голосе, в каждом произнесенном слове. Пока катились, пока срывалась на нем, пытаясь выплеснуть все, что накопилось в душе. — Скажи мне, Ярослав. Скажи, что любишь меня. Мы забудем прошлое, оставим его. Я прощу все. Эту чертову женщину, твои измены, переменчивое настроение. Я смогу, просто дай мне хоть раз что-то, ради чего можно было бы продолжать бороться!

Смотрел на нее, но молчал, не силах ответить. Раиса утерла тыльной стороной ладони бесконечный поток заливающих лицо слез, всхлипнув отчаянно, обессилено произнеся:

— Пожалуйста… прошу тебя. Просто скажи их.

И с трудом собравшись, едва смог ответить, ощущая заполняющую черноту в душе.

— Я не могу.

Она вздрогнула, словно резко стало холодно, несмотря на жар батарей, прогревающий кирпичный дом до состояния адского пекла, хрипло шепча самые страшные слова:

— Тогда уходи. Убирайся из моей жизни, Ярослав. Навсегда. Считай, что мое сердце остановилось, потому что ты доказал мне, что не способен любить и здесь я совершенно бессильна.

Если у Ярослава Тасманова еще что-то было, то сегодня он потерял последнее, что имело для него какой-то смысл. У светловолосого принца, чье сердце замерзло, казалось, безвозвратно, ничего не осталось. Иногда любовь проигрывает, какой бы сильной она не была. А после остается лишь холодная пустота, навсегда заменяющее тебе сердце.

Эпилог — Вечность из осколков

Вечность из осколков

Чуть-чуть свежо, чуть-чуть ветрено, а мирный город шумит.

Этой зимой я бреду одна домой.

Спрошу себя сама, свыклась ли я с этим.

С каждой ночью без тебя эхо становится громче.

И есть ли хороший способ, чтобы укротить это одиночество?

Ну как ты там?

Тоже борешься с тоской?

Ты говорил, что будешь помнить меня, ты всё ещё помнишь?

Ну как ты там?

Занят? Устал? Твоё сердце всё ещё болит?