Скажи «да», Саманта

Леди Баттерворт, улыбаясь, выслушала эти приятные слова, а затем с воодушевлением призвала всех не жалеть денег на покупки, с тем чтобы избавить церковь от финансовых затруднений, поскольку в будущем году предстоит многое сделать.

Все это я слыхала уже не раз и потому не особенно прислушивалась к ее речам. Я разглядывала гостей замка, и мне все яснее становилось, насколько дилетантски выглядит мой наряд из зеленого муслина по сравнению с платьями приезжих дам. К тому же мне сразу стало ясно, что моя шляпка довольно аляповата и вдобавок велика не по моде: на большинстве дам были маленькие элегантные шляпки, плотно прилегавшие к ушам наподобие шлемов, и из-под них у щек выбивались лишь отдельные завитки волос. Платья на дамах также были гораздо проще и строже, чем мое. В минувшем году талия поднялась чуть выше, но юбка удлинилась, мое же платье было чересчур коротко и чересчур широко.

«Все у меня не так, как нужно», — со вздохом подумала я и стала соображать, как бы мне незаметно спрятаться в кусты, чтобы убрать со шляпки водяные лилии.

Я все еще размышляла над своим внешним видом, когда леди Баттерворт закончила, наконец, говорить, что, естественно, послужило сигналом для шквала аплодисментов.

Затем она приняла букет цветов от ребенка, которому в последний момент, по-видимому, расхотелось выпускать его из рук, и открыла торжественное шествие по киоскам в сопровождении моего отца и потянувшейся вслед за ними вереницы гостей.

Леди Баттерворт здоровалась за руку со всеми продавцами киосков, словно бы и не встречалась с ними всего лишь час назад, когда мы готовились к торговле. Она не жалела денег на покупки, так что бедному папе и гостям пришлось нести за нею подушечки, шерстяные джемперы и купленные ею овощи с ее же огородов.

Когда она дошла до киоска, в котором торговала я, то поздоровалась за руку с моими помощницами, а мне лишь улыбнулась.

— Я знаю, ты весь день хлопотала, Саманта, — снисходительно обратилась она ко мне. — Предложи мне какой-нибудь из этих восхитительных кексов. Я хочу, чтобы выручка пасторского киоска была больше, чем у других.

— Вот этот кекс мы оставили для вас, леди Баттерворт, — сказала я.

— Он выглядит соблазнительно и непременно понадобится нам к чаю. Быть может, ты, Саманта, будешь столь любезна и отнесешь его в замок?

— Да, конечно, — ответила я.

Затем она повернулась и стала решать сложную задачу — купить ли ей еще лавандовых подушечек или остановиться на шарфе, крайне неудачно связанном одной из пожилых деревенских дам.

Я раздумывала, нести ли мне кекс в замок прямо сейчас или подождать, когда подойдет время чая, но тут мои размышления прервал чей-то голос:

— Я как будто слышал, что леди Баттерворт назвала вас Самантой? Это очень необычное имя.

Я удивленно подняла взгляд и обнаружила, что ко мне обращается человек, которого гости называли Джайлзом.

— Да, это мое имя, — довольно глупо ответила я.

Он смотрел на меня так странно, что я почувствовала смущение. Джайлз молчал, и я тоже не знала, что сказать. В то же время у меня было такое чувство, будто сейчас что-то должно произойти.

Расплатившись за кекс и за другие покупки, леди Баттерворт обратилась ко мне довольно резко:

— Я полагаю, Саманта, что тебе лучше отнести кекс в замок немедленно, а не то он может испортиться на солнце, и к тому же здесь полно мух.

— Да, конечно, леди Баттерворт.

Я обрадовалась случаю сбежать отсюда, потому что внимание этого странного человека меня смущало.

Итак, я взяла кекс и, обойдя киоски сзади, направилась к замку. Дойдя до края лужайки, где киоски кончались, я поняла, что иду не одна: Джайлз шел следом за мной.

— У меня жуткое предчувствие, — сказал он с улыбкой, — что нас заставят съесть это отвратительное кулинарное изделие, хотим мы того или нет.

Я хихикнула.

— Леди Баттерворт обожает кексы с глазурью, так что, ей, должно быть, ваша помощь не понадобится.

— Надеюсь, вы правы. Я терпеть не могу сладости.

— Оттого-то вы, наверное, такой худой, — сказала я, не подумав, и испугалась, что он может счесть бесцеремонным с моей стороны столь личный выпад.

Он молчал, и я, чувствуя, что допустила бестактность, спросила нервно:

— Вы собираетесь фотографировать наш базар?

— О нет, это значило бы попусту тратить пленку, — возразил он. — Но я хотел бы сфотографировать вас.

— Меня? — Я с удивлением уставилась на него.

В этот момент мы приблизились к дверям замка, и я остановилась, не зная, как быть — войти ли так как дверь была открыта, и поставить кекс на стол, или позвонить в колокольчик.

Джайлз принял решение за меня.

— Пойдемте, — сказал он, — отдадим кекс кому-нибудь из лакеев, а потом я попрошу вас сделать кое-что для меня.

Я была слишком удивлена, чтобы возражать, и пошла следом за ним по коридору, ведущему в главный холл.

Он теперь выглядел совсем не так, как во времена дедушки, хотя сохранились и витражи на окнах, и мраморный пол в белую и черную клетку.

У входной двери стояли два лакея в блестящих ливреях с серебряными пуговицами и в полосатых жилетах. Джайлз подозвал одного из них:

— Миледи желает, чтобы этот кекс был подан к чаю.