СКАЖИ “GOODBYE”

- Да, дети кого угодно могут с ума свести. Меня вчера Вера на студии поймала, и рассказывала про всякие несчастья со своими двумя сыновьями!… Старший из армии дезертировал, младший школу бросил… Когда я слышу такие рассказы, это как-то сразу примиряет с собственными неприятностями. И гримерша моя, отличная баба, тоже такие ужасы рассказывала про своего мужа. Большинство женщин воображают, что самое главное в жизни - это выйти замуж и завести семью. Но мне ясно, что замуж надо выходить с умом!

- А первые два раза ты вышла с умом?

- Думала, что да, но ошибалась. Зато в результате поумнела, и теперь твердо знаю, какой муж мне нужен.

- Но детей-то выбрать невозможно!

- Ну если уж без них совсем нельзя, то их должна воспитывать строгая английская гувернантка в дальнем отсеке дворца, - пошла Сашка на компромисс. - Но все же непонятно, почему все психи в твоем дворе?

- Может, потому, что дома очень старые. Люди в них давно живут. В новых районах ты должен квартиру купить - это значит, ты обязан быть в состоянии за нее заплатить, взять ссуду, то есть работать, быть нормальным. А здесь эти психи отстоялись. Лет сто или пятьдесят назад их предки купили здесь квартиры, все нормальные мало-помалу переселились, а сумасшедшие и социальные случаи застряли, выпали в осадок. Квартиры давно выплачены, и переезжать им, конечно, никуда не хочется. Поэтому вся эта хваленая Рехавия битком набита чокнутыми.

- Зато жизнь вокруг кипит. Ты никогда не одинока.

- Это точно - никогда. Приходи ночью - услышишь, как мой сосед сверху трахается. Его девчонка так орет, прямо как в порнофильме. А сосед снизу, этот - религиозный, с «имой», думает, что это я, и при встречах на лестнице так странно на меня посматривает.

- А все-таки я люблю Иерусалим. Мне в нем уютно. Многие мне говорят, что моя жизнь и карьера были бы успешнее, если бы я жила в Тель-Авиве, а мне кажется, что там таких, как я, золотой молодежи, - каждый второй. А здесь я - местная знаменитость, все меня знают, - скромно заметила Александра.

- Тебя везде бы знали и любили, - сказала Мурка, кладя ноги на перила балкона, чтобы подзагорели на весеннем солнышке, и поддергивая юбку.

- Может быть. Но я так люблю Иерусалим, да и вообще - Израиль!

- Ты смотри, Сашка! Я тебя просто уважаю за такой убежденный патриотизм! Так много приехавших хают эту страну.

- А я ее люблю - здесь у меня оказалось гораздо больше перспектив. Кстати, Мурка, у меня есть отличная юбка. Такая нежно-голубая с черными цветами. Помнишь? Хочешь, я тебе ее отдам?

Добрая половина муркиного гардероба состояла из подарков Сашки, а будь Мурка столь же тоненькой, как подружка, щедрая Сашка одевала бы ее полностью.

- А чего плохого в этой?

- Эта - м-м, ну, она уже превратилась просто в тряпку. И висит на тебе, ты в ней как жена Попайя.

- Иди ты на фиг, - засмеялась Мура. - Я вполне довольна и собой, и этой юбкой. Она у меня - домашняя. Мне ее не жалко занашивать.

- Никаких шмоток не должно быть жалко. Каждый день - это единственный и неповторимый день нашей жизни. Если с утра хорошо одеться, то день будет приятнее, а второй раз его не проживешь!

- А мне все кажется, - вздохнула Мурка, - что настоящая жизнь начнется когда-то потом. И вот тогда я и буду носить нежно-голубые дизайнерские юбки. А пока это так, черновик, подготовка…

- А чего ты хочешь от жизни?

Мура на минуту задумалась.

- Не знаю. Когда я была школьницей, мне было ясно, чего я хочу - закончить университет, получить водительские права, научиться говорить по-английски. Тогда эти амбиции казались такими труднодостижимыми. А теперь вся эта минимальная жизненная программа уже давно выполнена, и только удивляет своей мизерностью. Теперь, наверное, хочу счастливой любви, того, что тогда казалось само собой разумеющимся. Хочу знать, что надо делать, и делать это хорошо и правильно… А ты?

- Я? - Сашка знала ответ давным-давно. - Успеха.

Девушки просидели на балконе почти до вечера, и ушли внутрь, когда уже не было никаких сил продолжать сидеть на твердых садовых стульчиках. Пахло апельсиновыми цветами, звуки стали разноситься дальше, из соседних квартир слышался звон посуды готовящихся ужинов…

* * *