Скажи «Goodbye»

А тем временем Александра зашивалась между исполнением взятых на себя обязательств по отношению к Банку а-Поалим, подготовкой к ведению пасхального концерта на телевидении, позированием для портрета у Рины и пристальным курированием Максимовой карьеры. Дела Сашки шли в гору. Ей было ясно, что поход к гадалке оказался одним из самых верных решений ее жизни. Не напрасно Оделия, ее вернейшая опора и наставница в жизни, с великим трудом доставала для нее камеи и благословения самого действенного рава. На это не было жалко никаких денег! Если в первом гадании в кофейной гуще и виднелся некий мрачный силуэт, то тень, покрывавшая ее, явно исчезла. Вдруг как врата распахнулись — представители банка без препон и томительных оттяжек подписали с ней весьма выгодный контракт. Собственно, контракт был сущим рабством: мало того, что надо было весь год сниматься в серийных рекламных роликах, но пришлось еще и объезжать всю страну, представительствуя в филиалах банка по всем городам и весям, и встречаться с репатриантами во всех центрах абсорбции, и вызубрить условия выдачи ипотечных ссуд и всех сберегательных программ… Но Александре было не впервой тяжело работать, тем более, что каждое такое выступление способствовало ее популярности. Вслед за этим моментально позвонила Вика с русского канала и просто умоляла участвовать в праздничном вечере. И уже просто в качестве приятного пустячка оказалось, что Нимрода за шашни с подчиненными сотрудницами выперли с канала. Рине Вольман портрет Александра заказала сама, решив не мелочиться. Давно уже пора было вдохновить собой хорошего художника, а у Рины предполагалась выставка в Доме Художника на Крымском Валу, и весьма удачно получалось, что портрет поедет на выставку, и будет табличка «Из частного собрания Александры Де Нисс», и честно говоря, стоило это сущие копейки. Наблюдая весь этот подъем, Максим, не будь дурак, понял, какой ему выпал в жизни шанс, и тут же предложил ей руку и сердце. Так бывает всегда — если тебя хочет кто-то, пусть это даже будет банк, то тебя тут же хотят все. Но у Сашки голова не закружилась ни на одну минуту. Ее успех жил сам по себе, а все ее страхи, опасения и комплексы жили в ней сами по себе. Она прекрасно отдавала себе отчет, как мимолетен этот успех, что через год банковская рекламная кампания может окончиться, и если почить на лаврах, то все снова могут её забыть. Даже долгожданная готовность Максима связать с ней свою судьбу иногда казалась подозрительно расчетливой. Но Александра понимала, что не такой он человек, чтобы очертя голову совершить что-то необдуманное, и может, так ей было даже и легче. В конце концов, самой себе она отдавала отчет, что в своем решении выйти за него замуж она тоже не была полностью лишена соображений пользы дела.

Сашка твердо знала, что успокаиваться ей еще рано: до долгожданного отъезда в Москву, подальше от всех осточертевших ужасов интифады, ей нужно успеть выкачать все возможное из ее израильского профессионального успеха.

И хотя Саша никогда не согласилась бы поменяться судьбой с подругой, иногда она самую чуточку, по-хорошему, все же завидовала Мурке, так спокойно приплывшей в тихую гавань, и толстеющей там под восхищенными взглядами влюбленного, преданного Сергея.

* * *

Муре пришлось хотя бы временно отложить все любезные женскому сердцу глупости. Надвигающееся прибавление семейства и посещение Бугерхольца убедило ее спешно покупать дом, тем более, что цены на недвижимость стремительно росли, и все вокруг старались побыстрее вскочить в этот поезд. Предполагалось, что младенец Гринбергов не пойдет в своих родителей, родившихся один в коммуналке, а вторая — в хрущевской малогабаритке, и категорически не сможет расти в убогости съемного жилья. К тому же Муре некуда стало складывать свои приобретения, и со страшной силой взыграл инстинкт свивания гнезда. Судя по тому, что ей нравилось в толстых цветных каталогах местной недвижимости, предполагаемое гнездо вырисовывалось порядка 400–500 квадратных метров, с двумя гостиными, библиотекой, столовой парадной и семейной, несколькими спальнями, офисом, большим полуподвалом под бильярдную и спортзал, с оранжереей и верандами, окруженное лесистым цветущим садом, с подогретым открытым джакузи на террасе и, желательно, с журчащим скалистым водопадиком.

Оказалось, что поиски будущего дома могут быть едва ли не столь же волнительными и сложными, как поиски любимого человека или красивых и одновременно удобных туфель.

— Чем же ты целыми днями занимаешься? — недоуменно спрашивала Муру Анна.

Ну совершенно невозможно были признаться ни в своих походах по магазинам, ни в многочасовых гуляниях по интернету, ни в своих операциях с акциями, облигациями и фондами. Анна тряпками не интересовалась, к тому же ей не приходилось подавать налоговый отчет, откладывать на старость, заключать страховки и вообще ломать голову над правильным вложением излишков, поскольку излишков этих у нее не образовывалось.

— Ищу дом, — объясняла Мура.

— Неужели так трудно найти дом?