СКАЖИ “GOODBYE”

Пока ехала за город в незнакомой машине с хмурым водителем и молчаливым охранником, с дурацкой бутылкой «Вдовы Клико» (что прикажете дарить незнакомому миллионеру?), вся извелась от страха, потому что даже Максиму, который как раз дежурил в посольстве, наплела, что поехала на день рожденья к московской знакомой, и боялась, что если все это какая-то наколка и ее в лесу изнасилуют и четвертуют, то некому будет даже хватиться пропавшей жены израильского пресс-атташе. Но когда подъехали, наконец, к роскошному особняку, сверкающему огнями и полному людей, Александре самой стало стыдно за свои дурацкие страхи. И все оказалось чудесно: внутри какой-то толстый дядька, наверное, сам Виктор Алексеевич, встретил ее как родную, и, подпивши, долго слезливо клялся в вечной дружбе какому-то «нашему дорогому Льву», и даже многозначительно взглянув на Сашку, поднял тост за «самого нашего человека в Израиле» и Александра хладнокровно делала вид, что она этому неведомому Льву тоже самый дорогой человек. А потом подволок ее к еще одному длинноволосому мужику с опухшим лицом, и тот тоже с ней милостиво заговорил, и Сашка отважно упомянула о роли, и он кому-то махнул, и сразу какой-то угодливый тип выскочил из-за его спины и взял у Александры все ее данные, и обещал, что с ней обязательно свяжутся и пригласят на Мосфильм на пробу. А потом тот, второй дядька, который, по-видимому, был-таки продюсером, стал заунывно читать стихи, и Сашка вошла в свой любимый образ наивного ребенка, и спросила, его ли, а он засмеялся, похлопал Сашку по плечу, и сказал, что она ему нравится, и все было замечательно. Ей даже показалось, что среди всей публики она узнает актеров из «Дозора», и Марину Александрову, и даже Аниту Цой, и хоть она не была уверена, но надеялась, что это именно они. Многие уходили в задние комнаты, и вскоре возвращались, окрыленные, и Сашка подумала, что, небось, наркотики, но ее туда никто не зазывал, и она, которая никогда ничего кроме марихуаны не пробовала, сама соваться не стала. И даже никто к ней не приставал, что было все же слегка странно, но Александра так это поняла, что, значит, такие здесь, в Москве, нравы, и хрен с ним, с этим тоже можно жить.

Буквально на следующий день позвонил Арнон, и Сашка его страшно благодарила. Он тут же сообщил, что прилетает на два дня. Александре не очень-то понравилось, что он так спешит получить награду за свои хлопоты. Но деваться было некуда, и пришлось изобразить бурную радость, и обещать, что приедет в Шереметьево его встречать, и проведет с ним оба утра, благо днем Максим на работе. Как и обещала, взяла такси и поехала его встречать, правда, опоздала, потому что на кольцевой были чудовищные пробки, но Арнон ее в аэропорту почему-то не дождался. Она так и не поняла в то утро, каким образом они смогли разминуться, но он даже не позвонил ей, а ей ему звонить было некуда. Так что, потеряв полдня на эту дурацкую поездку, Саше пришлось возвратиться домой. И она сидела, злая, как черт, ожидая его объяснительного звонка, но он так и не связался. И она уже решила, что тем лучше, это дает ей удобный повод на него обидеться. Но поздно вечером ввалился в дом Максим и, задыхаясь от волнения рассказал ей, что в посольство позвонили из милиции, и сообщили, что обнаружен труп мужчины, по-видимому сбитого машиной. И у этого мужчины оказался израильский паспорт. И когда сообщили имя, в посольстве не поверили, и он сам с Милманом ездили в морг, и опознали погибшего, и это действительно был Арнон. Никто в посольстве даже не знал, что он собирался прилететь, и никто не понимает, зачем он вдруг здесь появился, и как случилось, что он попал в аварию. Александра вся похолодела и сидела, ошарашенная. А еще Максим сказал, что прохожие нашли тело в Химках, и все в посольстве ломают голову, что там могло понадобиться Арнону. Сашка заплакала от страха, а Максим стал ее утешать, и говорить, что открыли уголовное дело, и будут пытаться найти убийцу. И Сашка завыла от ужаса, и спросила:

- А они найдут? Найдут, кто задавил?

А Максим вдруг тоже психанул, и закричал противным тонким срывающимся голосом:

- А я откуда знаю?! Мне не платят за то, чтобы я это знал! - Но тут же взял себя в руки, и пробурчал: - Кто его знает. Арнон был не простой человек, и дела у него были всякие…

Сашка, обезумев, завопила, что завтра же, завтра уезжает обратно в Израиль! И Максим испугался, и стал ее успокаивать, что если Арнона случайно сбил какой-нибудь пьяница, то, тогда, конечно, его легко найдут. А Сашка спросила, «А если это не пьяница, и не случайно?» И Максим сказал, «Ну что ты, дурочка, что ли? Таких не находят". А потом то ли Сашке, то ли самому себе пробормотал: «Он же не мальчик был, знал в какие игры играл, и какие у этих игр правила…» Эта мысль странным образом Сашу немного утешила, по-видимому потому, что стало ясно, что ответственность за все случившееся нес сам Арнон.