Скажи миру – «нет!»

– Рось! – крикнул я, бросаясь со спины на наседающих урса. – Рось, суки! – Они раздались в стороны, словно овечья отара. Правда, только сперва, но мне этого «сперва» хватило на несколько круговых ударов, и ребята прорвались из охватившего их кольца, развернулись к урса лицами и исчезли за деревьями. Я метнулся в другую сторону, пригнулся, сжался и втиснулся в щель скалы, рядом с которой оказался. Целая кодла пробежала мимо, гомоня и визжа. Я выбрался из своего укрытия, плюнул им вслед – и, краем глаза заметив падающее на меня сверху тело, извернулся. Ударом ноги в голову сбросил в расщелину не успевшего подняться с корточек урса, увернулся от брошенной толлы, но сильнейший удар щитом отбросил меня к скале обратно – урса пропер меня, как тараном, и прижал. Я задергался, понимая, что сейчас меня приколют из-за края щита, но задергался не просто так, а уходя от слепых ударов толпы, направленных мне в живот. Сам пустить в ход оружие я не мог, и это закончилось бы плохо, но урса вдруг коротко икнул, содрогнулся и повалился прочь от меня. В спине у него торчал топор, а метрах в десяти стоял Иван. Он крутнулся вправо – и шагов за двадцать от него рухнул с топором в шее еще один урса.

– Вань! – заорал я, видя, как за спиной болгарина появился, занося ятаган, еще один. Если бы у меня был хоть один метательный нож… но их не оставалось, я бросил дагу – бросил в прыжке. Иван пригнулся, выхватывая палаш…

Он не успел. Я не успел. Урса не успел.

Никто не успел.

Иван не успел отбить удар ятагана. Я не успел помочь. Урса не успел отразить дагу.

Я видел, как светлые волосы болгарина залило потоками алого, и он рухнул к ногам урса, который, выпустив ятаган, пытался, выпучив глаза, вырвать из горла дагу – но уже не смог и завалился головой в кусты. Нагнуться к Ивану возможности у меня не было – подбегали толпой урса, но сбоку, со склона, вылезли один за другим трое наших, хотя я их в упор не узнал…

– Хах!

Урса неверяще смотрит на отрубленную в бедре ногу, и, завыв, падает вбок. Ударом кулака я отбрасываю ятаган, палаш разрубает маску наискось. Достал, не достал – не важно – хах! Клинок палаша змеей обвивается вокруг ятагана урса, тот, не повинуясь уже хозяину, прыгает в сторону, как живой, а палаш тонет на ладонь между ключиц урса и тут же отскакивает – есть! Кто-то ревет рядом по-немецки:

Клинки наши пламенем были
В кипящих недрах земных!
Их быстрые реки калили
В глубинах гор ледяных!
ВПЕРЕД, СЕВЕРЯНЕ!
На дне синеструйных потоков
Белеют кости врагов,
Напоминая потомкам
О доблести наших отцов!
ВПЕРЕД, СЕВЕРЯНЕ!

– Хах!

Эфес палаша врезается в лоб урса – глаза в кучку, харррррашоооо!!! Легкое движение кисти вправо – еще один забулькал перерезанным горлом… Над моим плечом змеиным телом скользнула шпага, рухнул урса, замахнувшийся на меня топором. Незнакомый мальчишка широко мне улыбнулся, а голос продолжал реветь:

Прольется кровь на камни,
И грудь пронзит клинок —
Но мести вскинут знамя
Все те, кто выжить смог!
ВПЕРЕД, СЕВЕРЯНЕ!

– Хах!

Отвесно сверху – в левое плечо. Левая сторона отваливается, как ломоть переспелого арбуза, в треске и брызгах, гулко звучит спружинивший щит. А вот это меня Танюшка учила – правым кулаком в землю, ногой вверх – а-ап! Словил… Веером по ногам под щитом – держи!

– Хах!

Пусть пытка вспыхнет болью,
Ударит рабства плеть —
Сердец свободных волю
Врагам не одолеть!
ВПЕРЕД, СЕВЕРЯНЕ![48]

…Иван был мертв. Ятаган раскроил ему череп. Я молча опустился на колено рядом с ним, всмотрелся в неожиданно спокойное лицо с кровавым, густым, еще не успевшим застыть потеком в левый глаз. Что я о нем знал? Застенчивый. Тихий, даже и не поверишь, что он тут четвертый год. Влюбленный в паруса… Вот и все. Недолго я побыл его князем. Только и успел, что позвать за собой – на смерть. И он пошел. И успел только спасти мне жизнь.

Все.

Я протянул руку – закрыть глаза. И не сделал этого.

Пусть смотрит в небо. Оно красивое. Чистое.

– Скорей, скорей! – крикнул мне, тряся за плечо, незнакомый парнишка. – Да потом, скорей!..

…Боец редко видит всю картину боя. Казалось, горный лес выбрасывает мне навстречу все новых и новых урса и конца им не будет. Как не было страха и не было боли, хотя у меня, кажется, разошлись швы в боку и кто-то, похоже, сумел-таки достать меня в левую руку повыше локтя. Текло и в перчатку, и к рукаву, и никак не переставало – уж не вену ли перешибли?

– Хах!