Скажи миру – Ы!

Год пролетел как один день. Казалось еще вчера я разговаривал с архитектором закладывая строительство отеля, а уже сегодня в отель въезжают первые постояльцы. Комплекс получился что надо.

Сразу на въезде в усадьбу была размещена стоянка для автомобилей, огороженная мелкоячеистой сеткой рабица, небольшой будки с охраной и шлагбаумом на въезде. От нее шла аккуратная аллея, усаженная по бокам разами и какими-то еще цветами. Я не слишком разбираюсь в их сортах и названиях, но аромат вовремя цветения был просто потрясающий. Кроме того, разбивая сад, я предпочел лиственным деревьям сосны, из-за чего в усадьбе всегда благоухал приятный и чистейший запах хвои, напрочь убивающий выхлопы автомобилей, которые чувствовались стоило выйти за пределы гостиничного комплекса. У самой ограды поднимался четырёхэтажный отель чем-то, напоминающий отель «Монола» в котором я проживал на Гавайях. В отличии от него Большая часть гостиничных номеров располагалась в основном здании, а в двух одноэтажных боковых крыльях, находился ресторан и с танцевальным залом и бар с огромным выбором немецкого пива. Для его организации я пригласил дядюшку Крюгера, того самого, что держал бар на пляже, у самой границы с Кентукки, предложив ему минимальную стоимость аренды, с условием, что в его баре будет самый большой выбор пива чем во всей округе. И он меня не подвел. В баре имелось по меньшей мере пятьдесят сортов всевозможных напитков.

Между боковыми крыльями расположился огромный бассейн, от которого шла извилистая дорожка, выложенная фигурными плитками к морю, где была выстроена полукруглая дамба, образующая небольшую искусственную лагуну с причалами для прогулочных катеров и лодок, а чуть в стороне от нее расположился прекрасный пляж. Благодаря дамбе, дамбе здесь всегда было тихо и спокойно, даже в те дни, когда в заливе поднималось волнение. К тому же она была построена как, что любой мусор, оказавшийся в заливе, не попадал в лагуну, его просто проносило мимо легким течением, из-за чего вода вскоре очень сильно очистилась и стала ощутимо прозрачнее, чем где-то еще. Разумеется, помимо всего за этим постоянно следили. На торцевых частях здания с обеих его сторон на уровне крыши расположилось название отеля: Hotel «Emma» выполненное курсивом и подсвеченное люминесцентными лампами, из-за чего название, было видно не только днем, но и ночью. И все окружающие прекрасно понимали, почему отель назван именно так, а не иначе.

И хотя Европа уже давно находилась в пламени войны, здесь в США все было по-прежнему. Люди жили своей обычной жизнью, работали, отдыхали, учились и ездили на курорты, а о том, что где-то идет война гремят взрывы узнавали только из газет и радиоприемников.

В начале декабря 1941 года, меня нашла телеграмма, присланная от имени генерал-лейтенанта Уолтера Шорта который сменил Джеймса Ричардсона и с седьмого февраля, был командующим 45-тысячным контингентом американской армии и флота на Гавайях.

Судя по тексту, меня и мистера Фокса, как основных спонсоров приглашали на Гавайи в честь открытия нового стадиона и здания школы, построенных на деньги, пожертвованные нами военной базе, расположенной в Жемчужной гавани. Как бы мне не хотелось отказаться от подобных почестей, ничего не получилось. По словам всего моего окружения это была великая честь, тем более, что для поездки туда был выделен военный самолет и сопровождение. К тому же готовилось торжественное открытие объяктов, и пропустить все это значило бы оказать полное неуважение, что было категорически неприемлемым. В итоге, мне ничего не оставалось делать как принять приглашение и вылететь в Лос-Анжелес.

Стоило сойти с трапа самолета, как меня тут же усадили в кадиллак и с кортежем из четырех мотоциклистов, доставили на военный аэродром. Мистер Фокс, прибыл туда на полчаса раньше, и вскоре мы в сопровождении пары генералов и нескольких офицеров рангом поменьше поднялись в воздух и отправились на Гавайи. Как оказалось, здесь уже знали о том, что я прибыл в США на дирижабле «Гинденбург» и мне вновь пришлось рассказывать о своей эпопее прибытия на земли Соединенных Штатов Америки. Впрочем, под прилично накрытый стол, с великолепным коньяком и закусками рассказ дался достаточно легко. Погода была прекрасной, видимость как говорили пилоты, миллион на миллион, ветер попутный и поэтому мы добрались до острова даже с некоторым опережением графика.

Все изменилось мгновенно. Перед самой посадкой один из пилотов пробежал по салону и склонившись, что-то шепнул на ухо одному из генералов. Тот моментально изменившись в лице что-то сказал ему. После чего повернувшись к нам хотел о чем-то сообщить. В этот момент я выглянул в окно и замелил пикирующий в нашу сторону небольшой самолетик с красным кругом и несколькими голубыми полосами за кабиной пилота. Самолетик открыл огонь, пули прошили фюзеляж нашего самолета возле кабины пилота. Было видно, как образуются пробоины в фюзеляже и появляется лёгкий дымок.

В голове, тут же вспыхнула дата: Седьмое декабря 1941 года. Нападение на Перл-Харбор Японией.