Скажи мне, что ты меня

- Неужели ты думаешь, что я способен кому-либо проболтаться о том, что подставит его под удар, Альбус? - презрительно процедил Сириус, дернув плечом и скинув с него руку старого волшебника.

- Есть много способов предоставить информацию, причем ты даже не будешь знать об этом.

- На что ты намекаешь?

- Сириус, речь не только об окклюменции, которой ты владеешь весьма слабо, насколько я могу судить… - спокойно отозвался директор Хогвартса, глядя ему в глаза.

- Ты что… копался в моей голове?! - возмутился парень, останавливаясь у лестницы с резными перилами.

- Однажды, и мне этого хватило. Но есть еще масса способов разгласить то, что нужно держать в секрете. Ты можешь сболтнуть, будучи нетрезвым…

Сириус побледнел. Да, он позволял себе напиваться в пабах или дома, проклиная Рема, не дающего о себе знать, и Дамблдора в том числе. Из баров его обычно вытаскивал Джеймс, который всегда находил его с безошибочным чутьем. Не оброни Питер Карту Мародеров на седьмом курсе в Хогвартсе, во время очередной проказы, он бы решил, что Сохатый каким-то образом усовершенствовал их поисковик.

Но неужели о его времяпрепровождении знает и Дамблдор?

- …Или же под пытками, - как ни в чем не бывало, продолжал директор, безмятежно улыбаясь.

- Это все отговорки!

- Как только у него появится возможность, он навестит и тебя, и Джеймса с…

- А когда это будет? В прошлый раз я не видел его восемь месяцев! А теперь прошло уже пять!

- Идет война, Сириус. Мы все должны уметь ждать.

- Пошел ты к черту, Альбус! - вспылил Блэк и размашистым шагом вернулся в столовую, оставляя печального Дамблдора за спиной.

- Сириус! Ты не останешься на ужин? - изумилась Молли, заметив, как он хватает кадку с порохом с камина.

- Аппетит пропал, - огрызнулся парень и исчез в камине.

*

Это случилось в декабре. Очередное задание Волдеморта. Перевозбужденная, в предвкушении стая. Почему он так верил в свой гуманизм, невесть откуда взявшийся у волка? Наивность, которая обернулась преступлением. Это сейчас он все понимал и поражался своему идиотизму.

Они напали ночью. Фенрир любил это время суток - за полную луну, за свободу, за жажду. Волки врывались в дома, влекомые запахом людей, нападали, едва видели метнувшиеся фигуры. А дальше все зависело от того, насколько сильно сопротивлялась жертва...

Он понял, что случилось что-то непредвиденное сразу, как очнулся на полу в хижине, укрытый какими-то тряпками. Его поразило воспоминание. Настоящее воспоминание, первое в его жизни. Он был волком и помнил себя в этом обличье.

Испуганный уже этим, Рем резко сел, хватаясь за ноющую голову. Казалось, она раскалывается на куски. Он прикрыл глаза и вновь увидел это - быстро, стремительно, точно в полете, он вбегает в какой-то дом. Дверь распахивается с треском, под напором тяжелых волчьих лап. Кажется, визжит женщина… Он резко поворачивается к мелькнувшей тени у камина и кидается туда, рыча от предвкушения. Светловолосая девушка, в ужасе припавшая к стене… Ее глаза расширяются от страха. И он понимает, как ему это нравится… Она трясет головой и что-то бормочет. Но какое это имеет значение? Он делает прыжок…

- Нет! - простонал Ремус, уткнувшись лицом в колени. Он не мог этого сделать! Просто не мог! Не мог, не мог! Только не это…

- …А, проснулся! - довольный голос у дверей заставил его вздрогнуть. Росс Калем подошел к нему и протянул миску с едой. Но от запаха мяса Рема замутило. Он дернулся в сторону, зажав рот рукой.

- Ничего, пройдет, - авторитетно заметил Росс, разглядывая его склоненную голову. Русые волосы Рема отросли, они завивались на концах, скрывая шею.

- Это правда? - прошептал он, не оборачиваясь.

- Такое случается, - бородач поставил миску на пол у его босых ног. - Фенрир сказал принести тебе одежду и поесть.

- Что с ней? - Ремус, наконец, взглянул на него. Росс ухмыльнулся.

- Ты перекусил ей горло. Такое бывает, с неопытными. Ничего, ты еще научишься кусать, не убивая!

Кажется, приобщение Люпина к их стае в полном смысле заставило Калема переменить к нему отношение, и он стал много любезнее. Подмигнув застывшему парню, он вышел из комнаты. Рем в ярости схватил миску и зашвырнул ее в закрывшуюся за ним дверь. Звери, падаль, убийцы…

Он зажмурился и упал обратно на тюфяк, невероятными усилиями сдерживая вой и слезы. Не может быть, чтобы он убил человека. Не мог… Осознание наваливалось, сдавливая грудь тяжестью, горечью и виной. Светловолосая девушка… Мертва. Так просто, одним прыжком, он убил живое существо.

Ему было так плохо, что хотелось сейчас же умереть. Как он был виноват… Внутренний голос малодушно подсказывал, как было бы легче, просто покусай он ее. Но было бы ли? Да и имело ли это вообще сейчас значение, когда он отнял жизнь у ни в чем не повинного человека?

С той ночи точно что-то оборвалось в нем. Рем не мог не думать об этом убийстве. Неизвестная девушка со светлыми растрепанными волосами снилась ему каждую ночь, и он просыпался в ужасе, все еще слыша ее крик в ушах. Он едва прикрывал глаза и видел ее. Это стало его наваждением, его постоянным кошмаром.