Скажи мне, где я

Но она не смотрит на Блэквуд, ее взгляд прикован ко мне. Убедившись, что полностью завладела моим вниманием, Никта поднимает нож к собственному плечу, хладнокровно наносит себе порез и при этом даже не вздрагивает. Ее губы искривляются в усмешке. Она возвращает нож Блэквуд рукояткой вперед и вытирает окровавленную ладонь о рубашку, оставляя на ней размазанное красное пятно.

– Ну вот и все, – говорит Никта, глядя мне в глаза. – Мы квиты. Можешь больше не смотреть на дверь так, будто хочешь разреветься и убежать.

Я напрягаюсь. «Как, черт возьми, ей удалось обойти меня в ее же собственном наказании!» Теперь мое бездействие лишь навредит мне: все поймут, что когда дело доходит до драки, я трусливо ухожу в сторону.

– Во-о-обще-то, – медленно, по слогам выговариваю я, стараясь не допустить, чтобы в голосе прорезались нотки страха, – то, что ты порезала себе плечо, вовсе не означает, что мы квиты. На самом деле я давно уже не видела настолько никчемного с точки зрения стратегии хода.

Если раньше Лейла выглядела испуганной, то теперь она, похоже, и вовсе перестала дышать. По левой руке Никты стекает кровь. Глаза злобно прищурены.

Блэквуд не успевает сказать ни слова, как я выхватываю у нее нож и делаю выпад. Не задев здорового плеча Никты, разрезаю острым лезвием ткань ее рубашки. От неожиданности Никта охает и резко отскакивает в сторону.

Ученики смотрят, выпучив глаза. По выражению лица Никты я догадываюсь, что она буквально задыхается от злости, и не столько на меня, сколько, прежде всего на себя – за то, что не смогла сдержаться и при всех вот так отскочила.

Я смеюсь.

– Да нет. Наверное, мы все же квиты. Теперь, когда ты смотришь на дверь так, будто хочешь разреветься и убежать.

Она стискивает зубы и смотрит на меня с такой яростью, словно ей не терпится прямо сейчас оторвать мне голову, и хотя я не вижу Брендана, чувствую, как его взгляд буравит мне спину. И это называется «нормальный» день?

Глава четвертая

Я сижу на холодной, покрытой мхом скамье в саду. Над головой ветви дуба украшены гирляндами ярко-фиолетовых ягод красивоплодника, и в угасающем свете дня они мерцают, как подсвеченные изнутри шарики. Сквозь траву у моих ног выглядывают последние синие, фиолетовые и белые цветы, высаженные замысловатыми узорами. Я смотрю вверх, на кроны высоких деревьев, в которых уже растаяли утренние снежинки. Когда я только приехала, Лейла объяснила мне, что под школой проходит горячий источник, что позволяет нам почти весь год любоваться цветами, и хотя на земле, конечно, чуть теплее, чем на деревьях, я все равно убеждена, что здешний главный садовник, должно быть, настоящий гений. Верчу между пальцами травинку. Быстрое движение отражает напряжение, сковавшее мое тело.

В противоположном конце сада собралась небольшая группа учеников начального уровня. Они переговариваются шепотом. Невозможно определить, из каких они Семей, поскольку ученики прибывают со всего мира и владеют множеством языков. Однако им явно известно, кто я такая, потому что они то и дело поглядывают в мою сторону и наклоняются ближе друг к другу, чтобы еще тщательнее скрыть свои слова.

Возле обвитой лианами арки, ведущей в смежный двор, чувствуется какое-то движение, и я слышу, как с крюков на другой стороне заросшей плющом стены снимают мантии, а значит, только что закончились стратегические тренировочные бои. Стратегические тренировочные бои, метание ножей, игры разума – месяц назад я бы только посмеялась, если бы мне сказали, что подобные предметы вообще существуют в расписании какой-нибудь школы.

Первыми из арки выходят Аарья и Феликс. Встаю со скамьи. При виде меня у Аарьи загораются глаза, и она отбрасывает назад волнистый локон, выбившийся из собранных в хвост волос.

– А вот и моя любимая циркачка в Школе Призраков, – нарочито громко говорит она, чтобы привлечь к нам внимание учеников начального уровня. Она переключается с британского акцента на американский; оба великолепно ей удаются. По правде говоря, вряд ли есть акцент, который бы ей не удавался, так что невозможно ничего узнать о ее происхождении, кроме того, что она – Шакал и серьезный противник. – Когда окончишь школу… ну, вернее, если доживешь до окончания школы, тебе стоит отправиться на гастроли. Я бы дорого заплатила, чтобы посмотреть, как ты выделываешь трюки вроде того, который провернула с Никтой.

Я шумно выдыхаю. В нормальном мире то, что она практически спасла меня от Коннера, сделало бы нас друзьями… но это же Аарья!

– Хочешь еще что-нибудь разболтать всей школе или на сегодня с тебя хватит внимания? – отвечаю я.

Я еще не договорила, как вдруг в сад заходит Брендан. Он видит, что я разговариваю с Аарьей. Мы встречаемся взглядами, и в его глазах отчетливо читается угроза, будто он прямо заявляет, что не откажется от попыток меня убить. Самое безумное в этой ситуации – то, что он, как выяснилось, мой кузен, о чем мне стало известно всего пару дней назад, но ведь он-то знал с самого начала, и его это никак не останавливало.