Скажи мне, где я

– Почему? Мы должны немедленно узнать, что находится на том дереве. Потому что если я ошибаюсь, придется начинать поиски в другом месте.

– Согласен. Но сейчас не время. Посмотри в окно. Вот-вот стемнеет… – начинает Эш.

– Но я могу добраться до дерева до наступления темноты, – возражаю я.

– Конечно, можешь, если пойдешь прямиком туда. Но что, если в лесу тебя подстерегает Лев, который только и ждет твоего появления, чтобы напасть на тебя? Или ждет, что ты найдешь сообщение от отца, а потом нападет? Ты действительно хочешь драться с профессиональным убийцей в темном лесу?

Хочется возражать, спорить. Мне нужно знать, какое сообщение оставил мне папа. Но бороться со Стратегом страшно при любых обстоятельствах, а уж в темноте и подавно.

– Когда, по-твоему, нам стоит туда пойти?

– Перед самым рассветом. По двору можем пробраться в темноте. Если повезет, в лесу никого не будет. Но если не повезет и придется драться, по крайней мере при свете мы будем лучше видеть.

Я шумно выдыхаю и бросаю пальто обратно на кровать. Меня злит, что он прав, но как бы сильно мне ни хотелось возразить, вынуждена согласиться: получить сообщение и разыскать отца – слишком важное дело, чтобы действовать непродуманно и наспех.

– Хорошо. Согласна. Но потом сразу уедем.

– Потом уедем, – отвечает Эш.

Не представляю, как переживу эту ночь, зная, что в лесу меня, возможно, ждет какое-нибудь послание от папы.

Глава восьмая

Прячась за шторой на случай, если за домом следят, смотрю из окна на гору белых роз на крыльце. К стеблям пурпурной шелковой ленточкой привязаны маленькие записочки, и я даже не пытаюсь проглотить ком в горле.

– Мне так жаль, – шепчу я цветам Эмили.

Эш ушел спать пару часов назад, и я знаю, что тоже должна лечь. Уже далеко за полночь, до рассвета нам обязательно нужно как следует выспаться, особенно после снотворного и переездов в последние два дня. Но я не могу заставить себя оторваться от окна. Последнее время все мои мысли были заняты папой и грозящей ему опасностью. Теперь же я могу думать лишь о том, что Эмили несколько недель испытывала то же самое из-за меня.

А что, если я больше никогда не увижу Пембрук… никогда не увижу ее? Если я погибну в Европе, Эмили всю жизнь будет теряться в догадках, куда я делась. Ее лучшая подруга просто исчезнет без следа.

…– Пообещай мне кое-что, – говорит Эмили.

Теплый летний ветер треплет ее волосы, и они липнут к покрытым блеском губам.

– Все, что угодно. – Я сижу на заборе, который отделяет дом Бена от их фермерского поля. Из-за влажности воздух кажется густым, из леса доносится стрекот сверчков.

– Не говори «все, что угодно», ты ведь не знаешь, о чем я собираюсь тебя попросить. – Эмили прислоняется к заборному столбу.

– Большинство людей были бы счастливы получить такой ответ. – Я широко улыбаюсь ей. – Ты могла бы, к примеру, заставить меня поцеловать одну из коров Бена или пробежать нагишом по центру города.

Она смотрит на меня так, будто никогда в жизни не встречала человека глупее. Мы с ней постоянно обмениваемся такими взглядами, и их обыденность меня успокаивает.

– Большинство людей – такие же, как ты.

Хлопаю себя по шее. Кажется, меня только что укусил комар.

– Естественно.

– Я серьезно, – говорит она и предостерегающе смотрит на меня.

– Ладно, рассказывай, в чем дело… – У меня вдруг пропадает желание и дальше подкалывать ее, потому что в ее тоне сквозит какая-то неуверенность, а Эмили никогда не выглядит неуверенной, даже когда ошибается.