Скажи мне, кто я

– Нельзя победить второй, если ты уже мертва, – говорит Никта так тихо, что я едва различаю ее слова.

Улыбка сползает с моего лица. Эта девица целеустремленная, внимательная и прямолинейная, и я ей явно не нравлюсь. У меня возникает ощущение, что, победив сегодня, я проиграю в недалеком будущем.

Глава седьмая

Раздвигаю шторы, и в спальню врывается свет, окрашивая комнату своим неярким, теплым сиянием. Но пол холодный, как лед, и, едва коснувшись его босыми ногами, я подскакиваю, хватаю отброшенные ранее носки и чуть не падаю, пытаясь побыстрее их натянуть.

Холод отрезвляет меня, и я мысленно возвращаюсь к событиям прошлой ночи: соревнованию, угрозе Никты и разговору с Лейлой о Шакалах. Лейла назвала Семью Аарьи лживыми, изобретательными и хитрыми – именно такими словами моя мама описывала одно семейство плюшевых животных в игре, в которую мы играли, когда я была маленькой, и это не может быть простым совпадением. Мама говорила, они с тетей Джо играли в эту игру со своей матерью в Италии. Каждое семейство животных характеризовалось тремя словами, и все они отпечатались у меня в памяти, подобно детским стишкам.

Я замираю, ощущая внутри неприятный холодок. Вчера мне это не пришло в голову, но сейчас я вспомнила: когда папа зашел ко мне в комнату, чтобы сообщить об этой школе, он взял в руки одну из моих старых плюшевых игрушек и сказал: «Помнишь игру, в которую вы с мамой играли? Я никак не мог оторвать вас от нее».

Потом он улыбнулся своим воспоминаниям, как часто улыбался, когда речь заходила о маме. Тогда я не придала этому значения, но сейчас…

Задумавшись, открываю дверь спальни и едва не выскакиваю из носков, которые только что надела. По ту сторону, подняв руку, чтобы постучать, стоит молодая женщина, слегка за двадцать, со свежевыглаженной одеждой в руке. Она одета в бордовое шерстяное платье и накрахмаленный белый… кажется, капор? На щеках играет приятный естественный румянец, напоминающий мне о розах.

– Я не хотела пугать вас, мисс Новембер, – говорит она. – Я только хотела сообщить, что принесла утренний чай с хлебом и джемом по просьбе мисс Лейлы.

Она изучает меня, как будто пытается запомнить каждую деталь, но у нее не такой угрожающий взгляд, как у учеников и преподавателей этой школы. Он полон тепла и искреннего любопытства.

Я прижимаю руку к сердцу, как будто это каким-то образом поможет замедлить мой пульс.

– Нет-нет. Дело не в вас. Извините. Просто я не ожидала увидеть кого-то за дверью.

Она делает быстрый реверанс и широко улыбается.

– Я Пиппа, ваша с мисс Лейлой горничная. Если вам что-нибудь понадобится, не стесняйтесь, дайте мне знать, – представляется она, и я замечаю в ее речи итальянский акцент.

Она проходит мимо меня в комнату и раскладывает принесенную одежду на сундуке в изножье кровати.

«Пиппа, – думаю я. – Возможно, это уменьшительное от Филиппа, женской формы имени Филипп, что означает… друг лошадей?» Кажется, это имя ей подходит. Ее жизнерадостный вид напоминает мне о залитом солнечным светом пространстве вне мрачных стен этого дома.

– Спасибо, – говорю я, когда она начинает расправлять одеяла. – Но вам не обязательно… Я лучше просто… Спасибо.

– Никаких проблем.

Она возвращается в общую комнату. Я следую за ней.

Лейла уже сидит за столом возле стрельчатого окна. При виде свежей выпечки мне хочется всех обнять.

– Боже мой, Пиппа, ты спасла мое утро! – восклицаю я, широко раскрыв глаза.

Сажусь и радостно расстилаю на коленях салфетку.

– Я взяла для вас самый свежий батон, – с гордостью заявляет Пиппа. – Схватила его, как только повариха достала из духовки.

Отламываю кусочек хлеба, и в холодном утреннем воздухе вижу поднимающийся от него пар.

– Думаю, ты мой новый любимый человек!

– Спасибо, – лаконично произносит Лейла, прежде чем Пиппа успевает что-нибудь ответить. По ее тону я понимаю, что она пытается поскорее выпроводить горничную.

– Да, спасибо! – вставляю я, цепляя ножом немного золотистого масла.

Дверь щелкает, закрываясь, и Лейла хмурится.

– Что? – с набитым ртом спрашиваю я.

Лейла потягивает чай.

– Ты всегда такая дружелюбная с незнакомыми людьми?

– Вообще-то… да.

Я бы сказала ей, что она рассуждает в точности как мой отец, который вечно упрекал меня в излишней доверчивости, но этим я бы нарушила первое правило.

– Не стоит так себя вести.

Я вытираю рот салфеткой и внимательно смотрю на Лейлу.

– По-моему, Пиппа очень милая. Тебе не кажется, что не слишком приятно обслуживать кучку помешанных на тайнах людей в замке без электричества, расположенном бог знает где? Я уверена, она оценит доброе слово.

Лейла молчит, как будто не знает, что обо мне думать.

– Все члены Альянса Стратегов так или иначе служат своим Семьям, Новембер. Этого никому не избежать. К тому же Пиппа проведет здесь всего несколько лет, если сама не захочет остаться.

Я замираю, держа хлеб на полпути ко рту. Ощущаю легкое покалывание на коже. Вот это название я точно раньше слышала.