Скажи мне, кто я

– Поэтому я тебе ничего не сказал, – говорит он, всем своим видом выражая, что я должна понять его. – Для тебя существует лишь черное и белое, ты делишь поступки людей на хорошие и плохие, правильные и неправильные. А быть Стратегом – значит жить в мире, раскрашенном исключительно оттенками серого, где все основывается на взаимовыгодном обмене.

Я качаю головой. Ярость костью стоит у меня в горле.

– Конечно, я пытаюсь тебе помочь, – настаивает Эш. – Я бы хотел, чтобы мне была безразлична твоя судьба. Я бы хотел сдать тебя Львам и обо всем забыть. Но я не могу. Не получается. Когда я сказал, что чувствую по отношению к тебе, я скорее преуменьшал, чем преувеличивал. У меня плохо получается заботиться о людях. В отличие от тебя, ни у кого из нас никогда не было лучших друзей – в Семье на это косо смотрели. Моя единственная подруга сгорела заживо у себя в постели. Поэтому да, у меня это плохо получается. Да, я все испортил. Но я также делал все возможное, чтобы защитить тебя и Лейлу. И я не знаю, как все это понять… или как объяснить это тебе… Или как сказать, что хотя я знаю тебя совсем недолго, я совершенно… – Он замолкает и вздыхает. – Если бы я мог изменить то, что уже сделано, я бы это сделал. Я все испортил. Но клянусь, я все исправлю, Новембер. Просто дай мне шанс.

Долгое время я смотрю на него, пытаясь остановить лавину спутанных эмоций, которая вот-вот накроет меня.

– Ладно, – как можно более сдержанно говорю я. – Ты все сказал. Я ухожу.

У него такие печальные глаза, что невозможно на него смотреть. Он наклоняется, вытаскивает из сапога кинжал и подает его мне рукояткой вперед.

Я упрямо качаю головой, но он хватает меня за руку и вкладывает в нее кинжал. Отдергиваю руку и засовываю кинжал в сапог – не потому, что хочу взять его, а просто потому что больше ни секунды не могу оставаться здесь с Эшем и спорить об этом.

– Пожалуйста, просто… – начинает он, но я поднимаю руку и прерываю его.

– Не надо, – говорю я, дрожащими руками хватаю лиану и начинаю спускаться, изо всех сил стараясь сдержать слезы.

Медленно сползаю по деревьям, и чем больше отдаляюсь от Эша, тем сильнее сжимается мое сердце. Еще мне не дает покоя мысль, что из этого было известно Лейле.

Я уже почти достигла земли, как вдруг надо мной ломается сучок. Поднимаю глаза, но не вижу Эша. Однако я точно знаю, что он бы не сломал сучок. По деревьям он двигается так же бесшумно, как я.

Справа от меня скрипит ветка. Меня охватывает страх. Тусклый свет луны и густая крона деревьев не позволяют что-либо разглядеть в темноте. Хочется кричать от злости. Я хочу лишь одного: убраться отсюда и спокойно обдумать эту кошмарную ночь, но если наверху кто-то есть, Эшу придется бороться с ними в одиночку. Несмотря на всю мою ярость, я не могу позволить себе сбежать и оставить его одного.

Ударяю кулаком по ветке и зажмуриваюсь. «Черт бы все это побрал! Как же я тебя ненавижу, Эш». Открыв глаза, начинаю приглядываться к деревьям в том месте, откуда слышался скрип, и ищу какие-либо признаки движения.

Света луны недостаточно, и я по-прежнему ничего не вижу, но этой ночью совсем нет ветра, который обычно заглушает посторонние звуки. Задерживаю дыхание и напряженно вслушиваюсь в темноту. Пару секунд ничего не слышу, кроме легкого стрекотания насекомых в лесу. И вдруг вблизи раздается характерный звук, какой всегда получается при соприкосновении сапог с корой дерева.

Резко поворачиваюсь направо. Так и есть – замечаю темный силуэт, который двигается по деревьям у меня над головой.

Я тихо ползу по ветке, и тут до меня доносится еще один приглушенный звук, на сей раз не стук сапог, а звук кулака, бьющего по телу. Такой ни с чем не спутаешь. За ним следует еще один глухой удар и хрип.

Резко останавливаюсь и замечаю, как на ветке поменьше у меня над головой Эш борется с человеком в капюшоне. У меня сводит живот, когда я вспоминаю, что у него нет кинжала. Я вижу, как Эш наносит удар, но его противник отскакивает в сторону и перемещается на две ветки. Эш бросается в погоню, снова скрываясь из виду.

Я перебираюсь с ветки на ветку и наконец приближаюсь к середине двора. Затем хватаю лиану и лезу вверх с такой скоростью, что сдираю кожу на руках. Снова замечаю Эша, как раз когда он наносит удар ногой. Я хочу позвать его, сказать ему, что иду на помощь, но отвлекать его в такой момент, когда он на деревьях, – это худшее, что я могу сделать.

Противник Эша восстанавливает равновесие и бросается на него. Столкнувшись, они врезаются в ветку под ними.

Лезу по веткам быстрее, чем это возможно, и останавливаюсь футах в десяти от того места, где они борются. Теперь я достаточно близко, чтобы разглядеть лицо второго человека во мраке. Феликс! Он поднимается на ноги, а Эш остается лежать. «Вставай, Эш!» Сердце как будто останавливается у меня в груди.

Феликс делает шаг назад и с такой силой бьет Эша, что я слышу удар сапога по ребрам, после которого Эш валится с ветки. Он быстро хватает лиану, но захват слишком слабый, и, врезавшись в другую ветку, он падает в темноту.