Скажи мое имя

– Атлантика.

– А, так это клиенты самого Яковлева, им можно. Вводи задним числом.

Когда слышу знакомую фамилию, сердце реагирует бунтом: пускается вскачь, периодически замирая, а потом снова возобновляя бешенный ритм. Так он приходил. Он сам лично оставил эти договоры, а значит я зря ушла. Берусь за огромную стопку и быстро перебираю разноцветные бумажки, выискивая послание лично для меня. Но привычного стикера, которыми мы периодически обменивались не нахожу. Странно. Хотя, возможно, его кто-то отвлек…

Проверяю телефон, там тоже ничего. Ладно, Лея, хватит параноить. Пришел, как и обещал, а то, что ты, дура, не дождалась – твои проблемы. Вечером все выясним.

Окончания рабочего дня жду с особым трепетом. Расправляюсь со стопкой полисов раньше времени и несколько минут сижу в зудящем предвкушении. От сверления часов на компе отвлекает Викот.

– Как выходные провела? – спрашивает она, выуживая из сумочки помаду.

– День блинчиков, ты же помнишь, – нервно бросаю я. Не люблю врать и утаивать, особенно от единственной подруги, но и поводов поосуждать меня давать тоже не хочу.

– Ах, ну да, точно. Ваша традиция. А я с такими ребятами познакомилась в субботу, – начинает она обводить губы ярко алым блеском. – Просто огонь! Оба спортсмены, ЗОЖники, качки и свободны.

На последнем слове она бросает на меня вопросительный взгляд, и мне хорошо известен этот посыл.

– Один из них наверняка урод, – фыркаю я. – Хочешь его мне сбагрить?

– Какая ты прозорливая! Мисс Марпл просто. – Смеется подруга. – Не урод, но не в моем вкусе. Слишком смазлив, но, как назло, как верный оруженосец, не покидает своего друга Дон Кихота. Я сказала, что у меня есть симпатичная подружка, повернутая на «Звездных войнах», и он так загорелся…

Викот потирает нижнюю губу об верхнюю, распределяя помаду и складывает губы бантиком, оценивая результат в зеркале.

– Я пас, Вик. У меня планы.

– Хм, твои таинственные "планы", – она загибает пальцы в кавычки. – Уже порядком подбешивают. Может расскажешь?

– Да ничего такого, просто один парень…

– Ага, ага, – отмахивается Викот. – Это я уже слышала. Не хочешь говорить – не надо, но за это – с тебя штраф. Поможешь подруге с личной жизнью.

Она встает с места и вырубает комп. Закидывает сумочку на плечо и смотрит на меня с фирменным прищуром.

– Завтра. Одна встреча. Возьмёшь на себя толстяка, а я позажигаю с красавчиком.

– Толстяка? – брови сами взлетают вверх. – Ты же сказала, он смазливый!

– Ой, не придирайся к словам. Не толстый, а слегка перекачанный. Не смазливый, а слегка пид*ристичный.

– Шикарно, – бормочу себе под нос.

– Блин, Лея, я же тебе не спать с ним предлагаю, просто посидите в уголке, пообщаетесь на свои задротские темы. Ты в них ас.

Вот умеет Вика и унизить, и похвалить одновременно. Но больше, конечно, унизить.

– Один раз и только ради тебя, – сдаюсь я. Всё-таки совесть грызет, что скрываю от подруги личность объекта моей страсти, она-то со мной всем делится!

– Спасибо, красотка, – чмокает она воздух возле моего лица и скрывается за дверью кабинета.

Я выключаю комп и направляюсь вслед за ней, вклиниваясь в поток девчонок из нашего отдела. Мы всей гурьбой вваливаемся в лифт, и я снова проверяю телефон. Ничего. Значит сегодня еду домой.

"Может самой ему написать?" – размышляю пока лифт отсчитывает этажи вниз.

Но тут же отвергаю эту мысль. Очень не хочется быть навязчивой. Освободится – позвонит, я уверена.

Папа приходит с работы вслед за мной, устало садится на диван и громко, театрально выдыхает. Видимо, день не задался.

– Устал? – спрашиваю я.

– Ох, одуванчик, почему твое поколение – сплошные идиоты?

Ну вот, старую песнь завел.

– Ну, не все, как видишь.

– Иногда мне кажется, что моя дочь единственное исключение, – улыбается он.

– Опять стажёр?

– И чему их в этом ПТУ учат! – гневно размахивает руками отец. – Прислали к нам трое таких на практику. Безусых. Мы им защиту выдали, инструктаж в первый день провели, на самый простой участок поставили. Сегодня один без пальца остался. Дебил.

Я прикрываю рот ладонью, чтоб скрыть свой ужас. Папа нечасто такое рассказывает, но я каждый раз представляю все это в ярких картинках. Слишком впечатлительная.

– Как? – шепчу я несмело, сама не знаю зачем.

– Этот деградант додумался ключи от машины на пальцах вертеть, а как пришла пора дверь под пропил ставить, его ключи в вентиляцию и затянуло, вместе с мизинцем. Повсюду кровища, этот орет, производство стоит. Медик его забинтована по-быстрому и в травмпункт. Но там уже пришивать нечего, останется с девятью пальцами.

– Какой кошмар!

– Нет, детка, кошмар начался после, когда он перебинтованной явился ко мне в офис и стал орать, как потерпевший, что всех здесь засудит. Такого нагородил… насмотрелся видать ютуберов хреновых и туда же права качать. Дебила кусок.

– Пап, но он же сам виноват!

– Конечно сам. Тут любой инспектор по безопасности подтвердит. Плюс камеры на производстве. Но нервы потрепал.

Отец прикрывает глаза рукой и протирает их, словно очищая от песка.

– Дочь, принеси водочки из холодильника, а? И бутеров каких-нибудь. Тяжёлый день…