Скажи мое имя

Рукопожатие выходит крепким и жестким. Как и положено, после длительной ссоры.

– Покурим? – вдруг предлагает Рус.

– Ты же бросил.

– Снова начал, – пожимает он плечами. – Будет у тебя жена на девятом месяце, посмотрю на тебя.

Он говорит это с усмешкой, ему невдомёк, что со мной такого никогда не случится. В моей вселенной это из разряда прыжка с парашютом – знаю, что многие делают это, но я никогда не решусь.

Мы спускаемся вниз к отведенному для курения месту. На удивление здесь пусто, сказывается разгар обеденного перерыва. Че вынимает пачку сигарет, одним ловким движением выбивает одну и зажимает ее во рту. Протягивает полупустую пачку мне. Я не курил лет с шестнадцати, когда это было показателем престижа среди школоты. Отец застукал меня на лестничной клетке – тогда его картины еще не висели по частным коллекциям, и мы жили в обычной панельной девятиэтажке – и отодрал за уши. Унизительно и больно. Чем отбил охоту брать в рот эту гадость на многие года. Но сейчас почему-то рука сама тянется к пачке, перекрывая все установки отца и голос разума.

Просто кажется необходимым приобщиться к этому ритуалу. Может, удастся переключиться с алкоголя на сигареты и сдохнуть раньше?

Щелчок зажигалки. Ещё один. Мы поочередно вытягиваем горький дым. Горячий воздух неприятно обжигает легкие, раздражает слизистую, но дарит какое-то странное умиротворение.

– Когда срок? – разрушаю я тишину.

– Да на днях уже, – Че нервно потирает лоб.

– И кто?

– Пацан, – выдыхает струю дыма.

– Поздравляю.

– Я, бл*ть, на грани нервного срыва, так что не с чем.

– Да, воздержание до добра не доводит, – не удерживаюсь от подкола. – Тебе одолжить какую-нибудь длинноногую секретаршу для сброса напряжения?

– Себе одолжи, – огрызается Рус. – Из нас двоих недотрах явственно не у меня.

Пропускаю мимо ушей его замечание. Он читает меня не хуже, чем я его в былые времена. Действительно, пост затянулся. Стряхиваю пепел в урну и снова обращаю свой взгляд к приятелю.

– Так в чем дело?

– Из меня так себе образец для подражания.

– Значит, станешь примером того, как не надо, – спокойно выдаю я.

– Отличное утешение. Тебе бы в психологи, – саркастично говорит он и тушит окурок. Но тут же достает ещё одну сигарету и прикуривает.

– Взял на себя ответственность – неси ее до конца. Дети все чувствуют, ему будет достаточно того, что вы его любите.

– Как с матерью? – вдруг переключается на меня Че.

– Никак. У тебя с отцом?

– Лучше. Новость о внуке немного растопила ледяное сердце главврача.

– Тогда не вижу проблемы.

Тушу окурок и кладу руки в карманы брюк. Почему-то этот разговор снова загоняет в тьму, которая чудом начала отступать, благодаря горячей брюнетке. Че сорвал джек-пот. Жена, родители, ребенок. Никакой никотин не лишит его этого. Тогда как мне приходится довольствоваться тем, что есть.

Окидываю взглядом холдинг, возвышающийся глыбой стекла и металла, и тяжело выдыхаю. Что будет, когда "Маффин" станет моим?

– Ладно, я поехал, надо Мышку в больницу завести на осмотр.

Че снова протягивает мне руку, и это рукопожатие выходит уже совсем другим. Почти дружеским.

В кабинете царит настоящий хаос. Сейчас трезвым взглядом могу оценить картину, которая предстала перед Русом, когда он вломился в кабинет. Бумаги вокруг стола, сваленные горой папки, рассыпанные канцтовары. Черт, я бы повторил, не задумываясь. Прямо сейчас. Но на этот раз предусмотрительно запер бы кабинет.

Привожу рабочее пространство в порядок, раскладывая все по местам. Но того, что ищу – нет. Как это возможно? Не могли же запонки просто испариться под горячим телом бизнес-тренера.

Неожиданная догадка бьёт под дых. Сам себе не верю, но других вариантов же нет? Это могла быть только она.

А теперь, внимание, знатокам, вопрос: какого хрена?

Ты клептоманка, Алиса?

Глава 33

Алиса

Я вижу эту женщину в зеркале уже не первый год, но каждый раз невольно удивляюсь. Стоит лишь немного задуматься, а потом поймать свое отражение в какой-нибудь витрине, и я вздрагиваю. Я себя не узнаю.

И дело даже не в том, как сильно изменилось мое тело с появлением ребенка – да, появились округлости, о которых угловатая девчонка и не мечтала, и я теперь умело ношу эти перемены, но по сути, не так уж кардинально все это на меня повлияло. Гораздо больший вклад в новый образ внесли исчезновение московской бледности и непослушных кудрей. Я вижу свои длинные гладкие волосы и не верю, что решилась. Всю жизнь ненавидела эти непослушные спиральки: они тяжело расчесывались, ещё тяжелее укладывались, а уж что происходило с ними во влажный день… но стоило зайти в кабинет профессионала, который обещал избавить меня от них, что-то сжалось внутри.