Скажи смерти «Да»

Черт, лезет в голову всякая муть — ну какое мне дело до того, как они будут решать этот вопрос? Ладно, пора. Киваю им, показывая глазами на выход к самолетам, и уже почти подходим, как вдруг вспоминаю, что в самолете сигары курить запрещено, а значит, надо купить пачку сигарет — без курения я столько часов не выдержу, слишком нервничаю, да и место себе зарезервировала курящее. Резко разворачиваюсь, на ходу бросая им, что мне нужно, устремляясь в противоположном направлении, и на ходу ловлю встревоженный взгляд незнакомого человека, которого видела здесь мельком еще минут сорок назад. Да мало ли куда он смотрит — тут же отвожу глаза, выискивая магазинчик, торгующий журналами, газетами и заодно сигаретами, и, оборачиваясь на всякий случай, вижу, что он мобильный прижал к уху, по-прежнему глядя на меня и говоря что-то быстро, и кажется, читаю по губам слово “сука”.

“Сбрендили вы окончательно, мисс Лански, — с чем вас и поздравляю!” Влетаю в магазинчик, только здесь обнаружив, что мелочи у меня, кажется, нет — только стодолларовые купюры, вполне так по-московски, где долларовая купюра достоинством меньше сотни презираема и никчемна. Черт, нужно-то два доллара, у охраны просить как-то неудобно. Жду, поглядывая уже на часы, пока мне отсчитают сдачу с сотни — девяносто семь с небольшим долларов, и оглядываюсь от нечего делать по сторонам, чтобы не смотреть на физиономию отсчитывающей сдачи девицы: за ее улыбкой проглядывает недовольство.

Опять этот тип с телефоном тут — стоит чуть поодаль, с сумочкой через плечо, по-прежнему беседуя по мобильному и глядя в мою сторону. Паранойя это, мисс, самая натуральная — может, и продавщица, позвякивающая мелочью, агент Ленчика? Пока она там копается, извлекаю из чемоданчика пакет с фотографиями — осторожно, чтобы не увидела их нервничающая уже охрана, беспокоящаяся, что до конца посадки осталось пять минут. Ленчик, тюменец, бычина из ресторана, рожа в автомобиле. Есть! Вот он, этот любитель разговоров по мобильному, в ресторанчике мотеля!

Такая конвульсия по мне пробежала, словно при оргазме, только не так приятно и холодно стало внутри. Никакой паранойи — рожа у него такая, похож слегка на братка российского, вот я за него и зацепилась…

— Ваша сдача, мисс!

— Благодарю, — доброжелательно улыбаюсь в ответ, судорожно думая, зачем он здесь, этот человек, почему с сумкой и почему говорит по мобильному. Выследил меня, несмотря на то, что мои бодигарды уверяли, что никакой слежки нет, и специально кружили больше часа по городу, и теперь сообщает Ленчику о моем отлете, судя по вещам, недолгом? Но почему у него сумка с собой — он что, всегда ее возит? Нет, не так тут что-то, он каким-то образом знал, что я улетаю и собирался лететь со мной и забеспокоился, когда я рванула в противоположную сторону и схватился за мобильный, давая сигнал тревоги, сообщая о возможной смене моих планов.

Сообщая остальным шестерым, которые где-то рядом, просто я их не вижу, но они рядом и собирались лететь тем же самолетом — или следующим, благо рейсов на Нью-Йорк много, дабы не вызвать у меня подозрений. Да, им это удобно, прилететь следом за мной и узнать от того, кто будет меня сопровождать, где я и зачем я. Не исключено, что это не вся команда Ленчика здесь, Юджин говорил, что у него десяток человек или чуть больше. А значит, этого будут встречать, и все вместе проследят за мной. Узнать, в какой я гостинице, им труда не составит. И побеседовать там со мной — после прилета из Лос-Анджелеса остальных — будет им куда проще. Они найдут способ. И там разговор будет длиться столько, сколько им надо, и тон задавать будут они, а если я буду вести беседы в прежней манере, это может для меня хреново кончится…

— Олли, нам пора!

— Мы никуда не едем, — сообщаю им, выходя из магазинчика и закуривая сигарету посреди зала.

Они неплохо вышколены: ни приподнятых бровей, ни изумления на лицах. Как хочешь, мол, дорогая Олли, наше дело маленькое.

— Я подумала, что мистер Джонсон был прав, когда посоветовал мне никуда не летать. — Я им не обязана объяснять свои поступки, но думаю, что сейчас это будет нелишне, чтобы босс их не удивлялся особо моей взбалмошности, на которую я, кстати, имею право. — Действительно, там я буду чувствовать себя менее защищенной — так что Нью-Йорк пока подождет…

— Вы совершенно правы, Олли, — замечает тот, который и напоминал мне дважды, что пора, — то ли старший смены, то ли самый решительный. — Здесь нам будет проще выполнить свою задачу — хотя мы бы с честью выполнили бы ее в любом другом городе.

— Не сомневаюсь, — отвечаю ему с улыбкой, намеренно поддерживая личный контакт, я минимум пару раз в день говорю им что-нибудь личное, чтоб быть для них не очередной бездушной миллионершей, которую защищать можно только за большие деньги, но приятной молодой женщиной, которую следует охранять не только из-за долларов. Может, пригодится это, сыграет свою роль в том случае… в том случае, не дай бог которому случиться…

А про себя в ответ на его реплику замечаю:

“Очень сомневаюсь…”