Скажи смерти «Да»

Опять я отвлеклась, а хотела сказать о том, что мы с Корейцем как-то тоже вызывали девиц, хотя не из такого суперагентства, как мы с тобой тогда. И девицы, надо сказать, были не очень — первую, правда, прислали как мы просили: грудастую высокую негритянку. Делала она все более или менее правильно. Но потом пару раз были такие проколы, что просто кошмар. Просишь одно, а приезжает крокодил какой-нибудь, совсем не соответствующий интересующим нас параметрам, и делает все неохотно и плохо, и вообще — тоска. А деньги-то уплачены. Это ж не так, как у нас: снял проститутку, не понравилась, так ей и не заплатил, или просто платить неохота, или отымели впятером и выкинули, что, по словам Корейца, на его памяти было частенько. Сам он, правда, говорит, что так не делал, но от приятелей слышал. А здесь ничего не выйдет: здесь все координаты сразу сообщаешь, еще до появления девицы, и платить придется в любом случае. Максимум, что можешь сделать — это отослать ее, дав двадцать долларов на такси.

Так что кое-какое представление о секс-услугах местных я имею — потому и убеждена, что у нас все получится как надо…

Юджин выслушал меня внимательно, понимающе улыбаясь. Уж он-то в курсе насчет моей похотливости — это тебе я рассказала обо всех своих похождениях уже после твоей смерти, потому что стеснялась, было стыдно: ведь не зря я себя в шестнадцать лет назвала пустой оболочкой с постоянным жжением внизу. А с ним особо не стеснялась, выложила все, когда он спросил. Но он мой интерес к секс-бизнесу оценил по достоинству. Мне, правда, во всем этом не нравилось только одно: близость к криминалу и нарушению закона, чего следовало любой ценой избежать, потому что негоже миллионерам и голливудским деятелям попадаться на какой-то глупости, которая, кроме простого интереса, никаких супердоходов не приносит. Да и непродуманная пока была идея: следовало определиться с клубом и придумать, где таких девиц найти и кто будет зиц-председателем: нам ведь с секс-услугами светиться не с руки.

— Хорошая идея, мисс Лански, — похвалил он коротко. — Предлагаю ее обдумать на отдыхе: съездить куда-нибудь на пару-тройку недель, сменить обстановку. Согласны?

Я, признаться, и ждала примерно такого ответа. Давно уже я задумывалась о том, что он захочет делать дальше, после того, как мы все снимем. Мы просто не говорили об этом. Он мне сказал, еще когда я выписалась из клиники, что с криминалом решил завязать. Он давно понял, что ты правильно делаешь, отходя от преступного мира все дальше, и хотел последовать твоему примеру. В Америку он тогда прилетел вместе со мной — точнее, я вместе с ним, ибо была в коме, а он меня транспортировал, — гражданство у него было: ты еще за несколько месяцев до своей смерти начал оформлять бизнес-иммиграцию на себя, меня, Корейца и Хохла. На того самого Хохла, который тебя предал и организовал твое убийство, а потом и мое — и навсегда остался в подмосковных лесах после того, как получил пулю от бывшего кореша Гены Корейца.

И вот, пока я в больнице лежала, Юджин с твоим другом Яшей в Нью-Йорке бизнесом занимался — какую-то там контору они создали по импорту в Россию всего, что угодно. Потом мы в Москву улетели, чтобы решить вопрос с заказчиком твоего убийства господином Крониным, а когда вернулись, Кореец при мне Яше заявил, что от созданного ими бизнеса отходит — деньги вложил, связи наладил, в Москве ему все равно лучше не появляться, тем более, что там Леший всем рулит, пацан надежный и вес среди братвы имеет дай бог. А он, Юджин, лучше мне поможет с фильмом. Яша сразу все понял, покивал глубокомысленно. Я даже растерялась немного: знала, конечно, о его отношении ко мне. Он сам мне признался, но чтобы он из-за этого все бросил… А потом вспомнила, как он приезжал ко мне весь год. Я жила уже без тебя, а он денег привозил и сделал так, что братва мне твою долю на заграничный счет переводила, специально по этому случаю открытый. Вспомнила, как требовал звонить, если что, и как косился на меня не слишком скромно, и как подарил мне на Новый год огромный неоправленный бриллиант, а я, всегда скрывавшая эмоции, была в восторге. Вспомнила, как он сказал мне, что, еще когда вывозил мой полутруп из Москвы, принял решение: если я выживу — обратно он уже не вернется.

И мне сейчас, после выхода фильма, не стоит опасаться, что ему здесь надоело, потому что все, что удерживает его здесь, — это я. Конечно, ему тяжелее, чем мне. Я-то явно тут освоилась — наслаждаюсь жизнью, живу неспешно в свое удовольствие, и мне приятно, тепло от этого, а он-то привык к братве, к постоянным людям вокруг, к непрерывному действию. Здесь он живет неспешной, вольготной жизнью миллионера, которому не надо думать о завтрашнем дне, который работает постольку-поскольку — и вся работа его здесь заключается в том, чтобы ездить со мной на студию, где я бываю не так уж часто, и на всякие встречи, переговоры и тусовки.