Скажите «чи-и-из!»: Как живут современные американцы

В 1994 году чикагские ученые провели большое исследование, которое показало, как за два десятилетия изменилось отношение американцев к сексу. Национальный центр по изучению общественного мнения при Чикагском университете под руководством профессора Эдварда Лоумана провел опрос 3500 мужчин и женщин в возрасте от 18 до 59 лет и пришел к таким результатам: «Типичный американский мужчина имеет в среднем за всю свою жизнь шесть партнерш. Типичная женщина – двух партнеров. Любовников имеют только 15 % жен, а любовниц – меньше четверти мужчин. Групповой секс (характерный для коммун хиппи) или секс с незнакомым человеком характерен для ничтожного меньшинства».

А как же американские сериалы, испепеляюще-страстные американские фильмы? – воскликнет удивленный читатель. Все это ложь, – отвечу я.

Корреспондент «Литературной газеты» в Нью-Йорке Эдгар Чепоров писал в 1984 году: «Кажется, никому не сравниться с секс-символами, демонстрирующими свое превосходство с экранов и со страниц прессы. Если судить по этим источникам познания жизни, то Америка не выползает из-под одеяла». Однако Чепоров, наблюдавший жизнь американцев из Нью-Йорка, уверен, что «американцы – пуритане больше, чем хотелось бы авторам эротических фильмов и романов».

Бушуют бурные страсти, любовники сливаются в экстазе каждые четверть часа, сексуальные порывы сотрясают героев, но… героев сериалов и фильмов. Жизнь же реальная очень сильно отличается от той, что на экране. Вот ее характеристика цифрами строгого научного исследования: «Из всех опрошенных 83 % имели за прошедший год только одного партнера либо не имели такового вовсе». Или еще: «У половины американцев был один сексуальный партнер на протяжении пяти последних лет». Не общество, а институт благородных девиц!

И все эти изменения произошли тогда, когда в жизнь американцев вошла чума XX века – СПИД.

Уроки сексуального просвещения входят в обязательную школьную программу. О нормах и правилах интимных отношений говорят со страниц журналов и с экранов телевизоров. Сексологи и сексопатологи регулярно выступают с лекциями в различных клубах и всевозможных молодежных аудиториях. При этом, на мой взгляд, опять-таки слишком откровенно говорят о таких тонких и сложных материях, как отношения между двумя. Вот откуда эта трезвость, эта «проговариваемость до конца» глубоко интимных проблем, о которых обычно принято говорить более деликатно.

С Люси Давенпорт, председателем Женского клуба в Мичиганском университете, мы немножко поспорили на эту тему.

– Говорить о сексе надо прямо и открыто, ничего не оставляя в уме, – считает она. – Сексуальная дисгармония, случайная беременность происходят от невежества. И девушки и ребята стесняются спросить, как правильно заниматься сексом, им необходимо все разъяснять в деталях.

– Да кто же спорит, Люси, – отвечаю я. – Сексуальное просвещение нужно. Тут только одна опасность – как бы за чересчур откровенными разговорами, когда, так сказать, сбрасывается одеяло, не забыть бы его положить обратно. Ведь секс, любовь – это все-таки тайна…

– Нет, нет, – быстро перебивает она меня. – Никакой тайны тут быть не должно. Все нужно называть своими именами. Тогда и ошибок будет меньше…

– Но и открытий, вообще радости тоже убудет. Ведь так можно все заболтать, – не сдавалась я.

– Ну и что, пусть лучше будет дефицит идеального романтизма, чем беременности и венерические болезни. И не забывайте о СПИДе!

Любовь

После всего сказанного может сложиться впечатление, что для любви у американцев остается мало места. А вот и нет. Как это ни парадоксально, но «больше, чем любой другой народ, американцы верят в любовь, делают из нее культ», – пишет Макс Лернер. Ученый как будто удивляется этому феномену. Ведь на этот цветок – романтическую любовь – велось, да и сейчас ведется наступление с разных сторон. Сначала расцвету свободных и сильных чувств мешала церковь с ее религиозными канонами. Потом на романтизм в любом его виде стала наступать технизация, вовлеченность человека в мир механизмов, власть машин. И все-таки… «Ни завещанному пуританской традицией чувству греховности, ни технизации американской жизни – двум величайшим врагам романтической любви – не удалось разрушить этот идеал. Наследие пуританизма – стыд, тайна, наслаждение украдкой, в страхе перед суровым общественным наказанием – отозвалось усилением романтического культа. Технизация же в этот машинный век лишь усилила старую романтическую традицию».

А как же трезвость и расчет по поводу секса? Складывается впечатление, что в американской ментальности секс и любовь – это два разных понятия; они далеко не всегда совмещаются. Собственно, так происходит в реальной жизни во многих культурах. Но в США это почти узаконено: секс – отдельно, любовь – отдельно. О первом можно и нужно говорить прямо, откровенно, без обиняков. Любовь же, ее еще иногда называют «романтическая любовь», это нечто овеянное тайной и возвышенное.