Скажу вам, как погиб он

Паркер встал, оперся руками на край столика и наклонился к сидящему профессору так близко, что почти касался лицом его лица.

— Убит ваш друг и коллега. Совершено отвратительное убийство. Погиб добрый, чистый человек. Я нахожусь здесь для того, чтобы найти убийцу, а не для того, чтобы выслушивать ложь от людей, которые должны чтить память убитого и содействовать правосудию! То, как вы поступаете, господин профессор, это низость и по отношению к покойному, и по отношению к живущим! Что вы делали в этой комнате в минуту убийства Иэна Драммонда? Это вы вонзили скальпель в его спину? А если не вы, то почему вы немедленно не сообщили полиции? Почему вы, как жалкая крыса, вернулись к себе в комнату, делая вид, что ничего не случилось? Кто же вы: преступник или сообщник преступника? Отвечайте!

Бен выпрямился. Гарольд Спарроу сидел, как окаменевший. Наконец он закрыл лицо ладонями, и Алекс с изумлением увидел, что этот сильный, твердый мужчина плачет. Джо взглянул на Паркера, но инспектор стоял невозмутимо, а на лице его не было ни жалости, ни сочувствия. Он ждал.

Вдруг Спарроу опустил руки и поднял голову. Дрожащей рукой он снял очки и, вынув платок, протер глаза, а затем стекла. Его пальцы сильно дрожали.

— Я… я ничего не знаю… — повторил он слабым голосом. — Почему вы?… По какому праву?

— По какому праву? По такому, которое говорит мне, что вы находились здесь и держали в руках скальпель, которым был убит Иэн Драммонд.

Спарроу молчал. Потом поднял голову и посмотрел на Паркера.

— Вы правы… — Его руки дрожали так сильно, что он должен был их прижать к коленям. — Я… Я — ничтожество… Это я его убил…

Паркер вздохнул и сел.

— Вы его убили. Да. Конечно. Определенным образом, может быть, и вы. Еще не знаю. Пока не могу сказать. Пока я хочу знать, что вы делали в этой комнате и когда вы вошли в нее?

— После… после разговора с женой я спустился сюда…

— Который был тогда час?

— После половины двенадцатого… если точно: без двадцати двенадцать. Я взглянул на часы, спускаясь вниз.

— И что?

— Я вошел и…

— Дверь была закрыта?

— Что? Да.

— Точно?

— Точно. В холле было темно. Только немного лунного света падало на пол и маленький лучик с лестницы… Я хорошо знаю расположение комнат в доме, но помню, что я вытянул руку, чтобы нащупать дверную ручку. У меня очки, вы видите…

— Да. А когда вы нашли дверную ручку, что вы сделали?

— Я открыл дверь.

— И закрыли ее за собой?

— Да. Конечно. Иэн сидел за столом… Я подошел к нему и… — Он спрятал лицо в ладонях.

Паркер смотрел на него, сморщив брови.

— И вы его убили, да?

— Да… — прошептал Спарроу и медленно поднял голову.

— Как жаль, — сказал Паркер, — что я не могу вам поверить. Когда вы вошли в эту комнату, ваш коллега был мертв уже полчаса.

— Как это? — Спарроу машинально поправил очки и наклонился вперед. — То есть, как это — мертв?

— Мертв. Он погиб до 11.15. Если вы теперь хотите вернуть свои слова назад и сообщить, что вы не разговаривали с профессором Гастингсом и со своей женой с 10.40, то есть с той минуты, когда, как нам известно, Иэн еще был жив, и вплоть до 11.40, то есть до той минуты, когда, как мы знаем, он уже полчаса был мертв, тогда я охотно выслушаю ваше описание того, как вы совершили преступление. Но мне кажется, что это бессмысленно, поскольку оба собеседника подтвердят ваши слова. Я думаю, что вы не солгали, потому что вы не очень хороший лжец, и вам не пришло бы в голову впутывать в это других лиц. У вас нет ни малейших шансов стать убийцей Иэна Драммонда, хотя вы уже второй, кто сегодня в этом признается.

На лице Спарроу отразилось огромное и искреннее облегчение. Он выглядел как человек, который приготовился посвятить все, что ему дорого, ради какой-то цели, и вдруг оказалось, что это невозможно.

— Кто? — спросил он едва слышно. — Кто признался в убийстве Иэна?

— Ваша жена, Люси Спарроу! — сказал Паркер. — А призналась она потому, что была уверена, что это вы его убили, господин профессор! Но вовсе не о ней вы заботитесь! Вы выгораживаете вовсе не ее, а кого-то другого, кто, по вашему мнению, убил Иэна Драммонда ее скальпелем, подбросил на место преступления вот это… — он открыл платок и показал рубиновый кулон, — а потом затолкал под ее шкаф окровавленную резиновую перчатку из ее чемоданчика! Вы очерняете память человека, с которым вас много лет объединяла общая работа, вы потворствуете тому, чтобы вещественные доказательства указывали на вашу жену, и лжете в глаза людям, ведущим расследование! Неужели до этого может довести человека любовь, господин профессор, мистер Гарольд Спарроу?

И тут профессор Гарольд Спарроу сломался. Отрывистыми предложениями он начал рассказывать о себе, о своей жизни, о том, как он познакомился с Сарой Драммонд и как постепенно он, человек, который в течение всей своей жизни не совершил ни одного, даже самого мелкого поступка, которого мог бы стыдиться, начал жить двойной, фальшивой жизнью.