Сказительница

Волшебница испытывала ее волю, проверяла, трогала. Девушка попыталась защититься с помощью колыбельной матери. Слова… да, вот эти слова:

Песня ветра освободит тебя,
Песня волны научит тебя,
А моя песня будет любить тебя
Во все времена года…
Спи, моя маленькая морская птичка, спи…

Но как ни старалась, сказительница не могла оживить мелодию. Она помнила ноты, видела, как пальцы движутся по струнам арфы, но не слышала музыку.

Девушка дрогнула, оторвала взгляд, не в силах больше сопротивляться. А когда снова посмотрела, волшебница улыбалась, но в ее насмешливой улыбке не было веселья.

– Так я и думала, лейтенант, – обратилась она к командиру солдат, – в ее сознании нет того убеждения, что в словах. Нас семеро против двоих: ни один опытный боец не станет сражаться при таком соотношении. Можете взять ее.

Эйдрис в отчаянии закрыла глаза. «Отец, прости, – подумала она. – Я подвела тебя. А ведь мы так близки к Лормту!» Плечи ее опустились, голова закружилась от неожиданной усталости. Алон обхватил ее за плечи, поддерживая.

– Не все потеряно, – прошептал он. – Подожди. Вечером…

– Не разговаривать, вы двое! – приказал офицер, отталкивая их друг от друга. – Девушка, отдай меч и не пытайся схитрить. – Он протянул руку.

Эйдрис покорно отдала меч. На солнце вспыхнули глаза грифона из кванской стали, как будто животное протестовало против такого обращения.

Один из стражников схватил Алона за руки и так грубо завел ему их за спину, что юноша скривился от боли. С Эйдрис обошлись так же, ей грубо связали руки за спиной.

– Осторожно! – предупредила волшебница, услышав, как ахнула девушка. – Не причините ей вреда. Ясно?

Услышав пронзительный крик сверху, сказительница подняла голову и увидела, как спускается Стальной Коготь, вытянув когти. С криком отчаяния лейтенант прикрыл рукой глаза и бросился на мшистую почву.

Сокол взмыл вверх, несколько стражников подняли свои игольные ружья и выстрелили.

– Нет! – закричала Эйдрис, пытаясь вырваться.

Но ни одна стрела не попала в цель, а Монсо воспользовался тем, что внимание стражников было отвлечено. Без предупреждения жеребец встал на дыбы, оскалил зубы и бросился к лошадям стражников.

Те закричали от страха и разбежались перед напором кеплианца. И черный конь мгновенно исчез в подлеске. Не стало видно и сокола.

«По крайней мере, Монсо и Стальной Коготь свободны», – тупо думала Эйдрис, пока стражники, грубо подталкивая, вели ее по лугу к лагерю, в котором их ожидала волшебница. К этому времени солнце уже почти скрылось за деревьями; по мягкой почве наползала темнота.

Им с Алоном позволили завернуться в плащи: потом один из солдат дал им хлеба, сушеных фруктов и бутылку с водой. Эйдрис заставила себя поесть. Еда означает силу – может быть, силу для бегства. Девушка не могла забыть слов Алона о надежде.

Когда пленники кончили есть, стражники связали их по рукам и ногам. Потом по приказу лейтенанта привязали к деревьям. К тому же Алона привязали далеко от Эйдрис, так что пленники не могли разговаривать. Но когда стражники наконец отошли и занялись едой, Алон повернул голову и встретился с девушкой взглядом. Подмигнул и намеренно отвел взгляд.

Лагерь жил обычной жизнью, одни солдаты караулили, другие, свободные от дежурства, заползли в спальные мешки. Девушка продолжала украдкой поглядывать на Алона. В темноте она едва различала его тело у дерева: сумерки уже миновали, а луна взойдет еще через несколько часов. На глазах у девушки Алон стал отодвигаться назад, неуклюже – ему мешали связанные руки и ноги, – пока не прижался спиной к стволу дерева. Теперь при свете костра Эйдрис видела его профиль.

Она видела, как к ней повернулось бледное пятно его лица. Он хотел убедиться, что она его видит. И, убедившись, нарочито широко и протяжно зевнул. Плечи его поникли, подбородок опустился на грудь. Алон явно собирался спать.

Чувствуя, как возбужденно бьется сердце, Эйдрис повторила его действия. Но по мере того, как тянулось время, она все чаще задумывалась над смыслом последних слов своего спутника. У Алона есть какой-то способ освободиться? Может, нож, зашитый в край плаща или в полу рубашки? А может, он скрыт в подошве? Она слышала, как отец говорил о таких местах, в которых можно спрятать небольшое оружие.

Но Алон как будто не шевелился.

Частью сознания Эйдрис прислушивалась к голосу лейтенанта, который осматривал посты. Потом прозвучали негромкие шаги часовых, слышалось фырканье лошадей. Девушка устала, и скоро ее деланная дремота сменилась настоящей.

Сказительница пыталась держать глаза открытыми, но веки отяжелели, как якорь салкарского корабля. Несмотря на все усилия, она уснула…

… и проснулась, ахнув, оттого что что-то тяжелое опустилось ей на ногу. Испуганная, она подогнула колени и в ужасе смотрела на бесформенную массу перед собой. С обиженным возгласом эта масса поднялась в воздух и перелетела на ближайшую ветку. Сказительница увидела блеск глаз и разглядела белое V на груди.