Сказка для Алисы

Из города они привезли с собой кое-что из спортивного инвентаря для занятий, а из кухонной техники — только мультиварку и кофемолку. Кофемашину на тесной кухоньке просто негде было ставить, и они решили обойтись туркой. Изредка Ольга пила молотый в растворимом, весьма недешёвый, но всё же предпочитала зерновой кофе. Молотый в растворимом — это на безрыбье, если уж никакого нет.

Еду готовили немудрёную. Завтрак — яйца, поджаренный хлеб, кофе-чай; на обед какое-нибудь несложное блюдо — плов в мультиварке, курица, мясо в духовке, котлеты из курицы и индейки (запасом последних они забили почти всю морозилку небольшого дачного холодильника). Картошка старого урожая продавалась уже дряблая, так что гарниром служили гречка или рис. Ужин — то, что осталось от обеда. Иногда — творог. Чем проще, тем лучше. Это в городской квартире можно возиться с разносолами, перемывая при этом гору посуды, а тут при отсутствии водопровода это было не так удобно. Имелись, впрочем, два водонагревателя: один, поменьше — для мытья посуды и рук, второй, побольше — для летнего душа. Без «наворотов», самые простые.

В первую ночь Алисе не очень хорошо спалось на новом месте. Комары ещё не особо донимали, но какая-то космическая, звёздная бессонница наполняла и небо, и её саму. Ольга посапывала на раскладном диване в одних чёрных трусиках, с обнажённым туловищем: было по-летнему тепло и душно. Они взяли с собой из дома свои подушки, одеяло, постельное бельё. Алиса захватила даже ароматные саше, к которым питала особое пристрастие и которыми всегда перекладывала чистые вещи в шкафу. Это она переняла от бабушки, которая использовала для этого душистое мыло — ещё советское, восьмидесятых годов. Оно невероятно долго сохраняло запах, а саше выветривались гораздо быстрее, и Алиса капала внутрь эфирные масла — жасмина, лаванды, иланг-иланга, апельсина, грейпфрута, герани. Запахи помогали почувствовать себя дома. Что-то звериное в этом было. Как у кошки. Она долго привыкала после переезда к Ольге. Да, она привязывалась к месту. Территория.

От наволочки пахло лавандой и жасмином, это успокаивало, но сон не шёл. Непривычная тишина: не слышно машин. Алиса осторожно встала; трость с подлокотником стояла у дивана, но она обошлась так. Держась за стену, подобралась к окну. Темнота — тоже непривычная. В открытую форточку, касаясь лба Алисы, струился весенний сладкий воздух. Ах, сирень... Вдыхать этот щемяще-нежный аромат можно было бесконечно.

Диван тоже непривычен, жестковат. И запах... Нет, не неприятный, просто чужой. Неизвестно, кто на нём сидел или спал. Как будто чистый на вид. Но обязательно застилать своей простынёй, мало ли.

Стол у окна в темноте: сирень в вазе от Ольги. Небольшой букет: Алиса попросила много не срезать, жалея цветы, чья судьба — увянуть. Пусть уж благоухают на ветках, живые.

Усталость всё-таки взяла своё, и она легла. И уснула неожиданно скоро.

Утром Алиса разминалась на открытом воздухе, расстелив коврик для упражнений на траве. Она занималась с эластичной лентой и с гантелями, яблоневые бутоны чуть колыхались в розовым отблеске рассвета.

Ольга с секундомером на наручных часах варила яйца всмятку — ровно полторы минуты, а взгляд Алисы блуждал по участку. Ей не терпелось расчистить от травы землю под грядки и посадить лук, петрушку и укроп, салат и редис. Идея вырастить свою зелень, раз уж они тут на всё лето, была очень заманчива. Алиса уже пробовала выращивать кое-что на подоконнике, но настоящая грядка — совсем другое дело. Солнце и воздух! А в пустую теплицу можно было бы посадить немного помидоров и огурцов, только рассаду придётся купить.

Они позавтракали, и Алиса принялась тормошить Ольгу, которая после еды с некоторой ленцой расселась на крылечке в лучах солнца: переваривала и размышляла о чём-то. От её губ пахло кофе: задумчивый поцелуй.

— Сейчас, Лисён, пять минуток. — И опять задумалась.

Может, она смотрела «фильм в голове»? Очередная глава про Гая... Что ж, это — святое. Алиса оставила Ольгу в покое, а сама, прихрамывая, прошла через весь участок — к сарайчику, где хранились инструменты, пакеты со старыми удобрениями — выцветшие и пыльные. Трава ещё невысокая, лопаты будет достаточно для борьбы. А кое-где и просто тяпки. На месте сидеть не хотелось, внутри будто какой-то моторчик вырабатывал энергию, и если её не выплеснуть... В итоге она нашла себе занятие: срезать сухие малиновые ветки.

— Шило кое у кого в одном месте, — засмеялась Ольга, поднимаясь со своего солнечного, насиженного местечка.

Почва оказалась плотной, тяжеловатой, лопата входила в неё трудно. Одуванчики — жёлтыми пушистыми кружочками; некоторые ещё не раскрылись, только-только вылезли. Комья падали, Ольга рубила их, рассекала, измельчая. Кряхтела, выкапывая одуванчики и подорожник, пырей, крапиву, парочку кустиков мелиссы...

— Ой, мелиссу только не выкидывай! — встрепенулась Алиса. — Её надо пересадить в другое место, пусть растёт! Будем потом сушить и чай пить.