Сказка для Анжелики

— Пить, — прошу я неведомого мне охранника, кожей ощущая, что кто-то сидит рядом.

— Очнулась, — надо мной наклоняется один из охранников отца.

Он усмехается мне в лицо, но молча берет со стола бутылку с водой, отворачивает крышку и подносит к моим губам. Словно в насмешку, бутылку переворачивает так, что вода хлещет из горлышка, заливая мне блузку, а я еле успеваю сглатывать. Он выливает на меня почти всю бутылку в полтора литра. Это ж как меня надо ненавидеть. Потом ядовито улыбаясь, идет на кухню, слышу, как гремит бутылка, ударяясь о пустое ведро. Точно. В доме никого нет.

Через несколько минут слышу быстрые и твердый шаги, уже по тому, как он спускается с верхнего этажа, понимаю, это отец.

— Очнулась, хорошо, — сухо бросает отец. — Сейчас приедет Роберт и заберет тебя. Завтра вы с ним распишетесь.

— Папочка, или кто ты там мне? Какая роспись? Как я поняла, я не Анжелика, с фонда которой ты получал денежки, та умерла? А кто я? Мне даже самой интересно стало, — по мере того, как я говорю, по лицу отца пробегают тени, мимика выдает его с головой. Сначала я вижу растерянность, потом недоумение, а в конце волчий оскал.

— Как ты, сука, догадалась? — рычит он, гладя мне в глаза.

— Случайно узнала, что мать мне не мать, — начинаю я.

— Аглая язык развязала?

— Нет, случайно узнала, — не хочу подставлять няньку. — Твой любимый Роберт проговорился про деньги. А дальше при наличии денег можно раскрутить все.

Отец замолкает на несколько минут, стоит посреди гостиной и кивает головой каким-то своим мыслям. А потом поднимает указательный палец и грозит мне.

— Дура ты, Анжелка. Закопаю я тебя.

Его охранник стоит подле меня и лыбится, глаза у него, как у снулой рыбы.

— Может сначала, Дим, отдашь нам, мы поиграем, — его взгляд красноречивее его слов.

— Дебил, хочешь, чтобы на ней нашли твои потожировые, давно в тюрьме не сидел, олух, — орет на него мой отец. — Даже не смей!

— А чяооо, ничоооо…

Истинный дебил.

— Мы вот что сделаем, мы тебя завтра с Робертом поженим, через недельку твои документы в фонд отправим, что бы все было честь по чести. А когда денежки придут на твой счет, мы тебя и закопаем, а пока ты у меня в яме посидишь.

— В яме она, говоришь, посидит? — вдруг слышу голос своей матери, а отец при этом сильно меняется в лице.

От удивления я даже присаживаюсь на диван. Мать зашла незаметно, на ее появление не обратил внимание ни отец, ни его охранник. Вот только она пришла не с добрыми намерениями, потому что в ее руках пистолет. Охранник тянется к подмышке, видимо там у него оружие, но грохочет выстрел. И тот заваливается набок. Выстрел прозвучал так резко, что на какой-то миг у меня появился звон в ушах. Я смотрю на охранника, который пару минут назад хохмил и плотоядно смотрел на меня, и вот он валяется возле моих ног с маленькой дырочкой в области сердца, а под ним расплывается темно-красная лужа.

— Даже не дергайся, подними руки! — командует мать отцу. Тот быстро выполняет ее команду.

— Дорогая, не нужно этого делать, я же тебя люблю, — быстро говорит отец.

— Ага, так сильно любишь, что не перестаешь трахаться с каждой мало-мальски симпатичной бабенкой? — ехидно подмечает моя маман.

— Ты все не правильно истолковала, — пробует вывернуться отец, вот только у маман глаза горят, и она настроена очень серьезно.

— У какой суки подрастает твой сын: у Кати, у Снежаны или у Светки?

— К-к-ка-какой сын?

— Не ври мне! Роберт рассказал все этой, — переходит на ультразвук мать и тычет в меня пальцем.

— Ах, Роберт! Наш пострел, смотрю, везде успел, — отец смеется, через минуту его смех переходит в истерику.

— Заткнись! — орет на него мать.

Но тут происходит то, что не сразу укладывается у меня в голове.

Отец, гомерически смеясь, складывается пополам, словно хватается за животик. А потом вдруг резко бросается в ноги матери, сбивая ту с ног. Вот только она с испугу нажимает курок.

Мать падает, пистолет отлетает в угол. А под отцом растекается лужа крови.

Я с ужасом смотрю на все это. От страха меня трясет.

А мать вскакивает и начинает лихорадочно двигать мебель, ища пистолет.

Я следующая, — с ужасом проносится у меня в голове. — Свидетелей убирают.

И я спрыгиваю на пол с дивана и лечу на выход.

— Стой, — орет мне в след мать.

Но я вылетаю на улицу, и перед самым выходом меня хватают крепкие руки и пихают в очередную машину.

Роберт!

Глава шестнадцатая

Меня толкают в спину, я спотыкаюсь и падаю в раскрытые дверки минивена. Краем глаза вижу, что к входу в дом спешит прислуга. Видимо родители вызвали для уборки дома. Ага, там как раз надо прибрать трупы!

— Роберт, — слышу, как мать окликает моего похитителя.

Она уже без пистолета в руках. Хватает того за грудки и что-то шепчет ему на ухо. Но тот лишь сально ухмыляется и до меня доносится ответ: У меня есть теперь игрушка моложе лет на — дцать.

О чём это он? Это меня он игрушкой назвал? Ошибся адресом паренек, я ещё повоюю, не рад будешь.

А мать? Она только что убила своего мужа и уже виснет на плечах молодого мужика. Кстати, а как она собирается объяснять прислуге трупы в нашей гостиной?