Сказка для Анжелики

Под перроном на маленьком пяточке нас ждет старый жигуль. Я словно попала в те времена, когда еще были в живых мои родители. Сажусь за заднее сидение. И старенький жигуль стартует так, что шестилитровая бэха позавидует. Мы несемся по проселочной дороге, как на гоночной трассе лихо, входя в поворот на дрифте. Через несколько минут мы уже въехали в лес и затормозили возле деревянного забора. Железные ворота выглядят смешно и нелепо. Кругом покосившийся забор из досок, два металлических столба, на которых висят ворота. Но дед открывает замок и въезжает внутрь. А дальше мы тихо крадемся через сады. Новые дома перемежаются со старыми домами и сарайчиками, где-то уже высятся заборы из профлиста, где-то участки обнесены частоколом. Но мы тормозим возле небольшого заборчика из сетки рабицы. И снова ворота. Нас встречает огромный, лохматый пес.

— Посиди пока в машине, — дед выходит, подходит к псу и садит того на цепь, а затем открывает мне дверцу. — Выходи, знакомить буду.

Я на трясущихся ногах выхожу и останавливаюсь в метре от пса. Тот внимательно смотрит на меня черными глазами из-под кустистых бровей. Обрубок хвоста мерно ходит из стороны в сторону, словно метроном.

Дед сует мне в руку кусок колбасы, а сам подходит к псу, указывая на меня, говорит: Свои.

Затем заставляет подойти ближе и дает возможность псу меня обнюхать. Тот смело лезет мне между ног, тыкает носом в колени, затем нюхает ступни.

— Это Абрек, кавказская овчарка, умный, но очень хладнокровный пес, загрызет, и не заметишь. А теперь угости его.

И я протягиваю собаке кусок колбасы. Тот берет осторожно, но, почти не жуя, глотает. Хвост начинает движение гораздо быстрее.

— Можно его погладить?

— Ага, за одно и покормишь! С ума сошла, это служебная собака. Пошли в дом.

И мы проходим сквозь насаждения плодовых деревьев.

Я думала, что меня ждет избушка на курьих ножках. А тут добротный дом из бруса, современный, с террасой, окнами в пол. Но внутреннее содержание дома поразила еще больше. Все сделано и подобрано со вкусом, в современных тенденциях, и все это сочеталось с антикварной мебелью. В столовой стоял резной буфет с хрустальными вставками, а спальне старинный комод под стать буфету. Вокруг стола были расставлены венские стулья времен начала прошлого столетия. Все было отреставрировано и в хорошем состоянии. В доме был санузел и все удобства.

— Не ожидала? — только и смогла произнести я.

— А ты думала, что в курятнике жить будешь, — усмехнулся дед.

Он снял куртку и сапоги. Дедом его и назвать было трудно. Пожилой мужчина был хоть и в возрасте, но хорошо подстрижен, гладко выбрит, одет хоть и не в брендовые шмотки, но очень достойно.

Удивительно, что в такой глуши он жил один.

— Давай знакомится. Меня зовут Константин Дмитриевич Могилев.

— А меня Анжелика Могилева, — меня почему-то это рассмешила.

— Не понял? Внук женился что ли?

— Да, просто история такая вышла…

И мы отправились ужинать и рассказывать друг другу истории.

Глава двадцать вторая

— Значит, говоришь, твой отец Дмитрий Снигирев, — толи спрашивает, толи утверждает Константин Дмитриевич.

— Отчим, я усыновленная, а кто действительно мои родители, пока не знаю, но очень хочу узнать.

— Димка, значит, на больничной койке чалится?

— Да, моя мачеха выстрелила ему в голову, я думала, что она его убила, но Пашка меня просветил, что только ранила.

— Знавал я твоего отчима в молодости, гадёныш был еще тот, — хмыкает дед.

— Так и сейчас не лучше, он нас с Пашей десять лет назад развел. Когда наркоту Пашке подкинул, он меня предупредил, что Пашку посадят, а там убьют.

— Вот сучоныш, ну на том свете за все отвечать будет. Это он со своими подручными спалили мне автосервис, кое-как потом выкарабкался, — хмурится дед. — Машины там сгорели, пришлось деньги отдавать свои, Пашка еще маленький был, невестка с сыном погибли, растить надо было.

— Расскажите о тех временах. О Снегиреве.

— Да я обоих Снегиревых знал.

— То есть вы знали Владлена?

— Да, он мне денег и дал, когда мой автосервис сгорел. Расплатился за поступок своего братца упыря.

— Ничего себе! Как мы все связаны! — поражаюсь я. — Было предположение, что я дочь Снигирева Владлена.

— Дочь? Наследница? — удивляется дед.

— Ну, пока не известно, да и не понятно ничего, — машу рукой. — Просто история эта давнишняя, никто мне ничего толком рассказать не может.

— Владлен хороший мужик был, хваткий. Брат то его Дмитрий, как из другого гнезда.

— Так они сводные братья, — и рассказываю историю, что узнала у скучающей и любопытной соседки Снигиревых.