Сказка для Добермана

Дверь нам открывает сгорбленная старуха, слепая на оба глаза, только от неё так веет магией, что сомнений насчёт её зрячести у меня не нет.

─ Доброе утро, ─ отмираю первым, не решаясь лезть за удостоверением, но нас тут уже ждали.

─ А, вы насчёт внучки? Знаю уже, что случилось, ─ машет рукой, приглашая войти, и я иду первым, ощущая, как напрягается Ада, впрочем, и мне как-то не по себе в этом тёмном, затхлом домишке с наглухо занавешенными окнами.

Нам любезно предлагают чай, но ни я, ни моя подопечная не горим желанием ничего пробовать из рук ведьмы, а та только понимающе хмыкает, усаживаясь на старенький диван, и мы следуем её примеру.

─ Скажите, в последнее время с Аней не происходило ничего странного? Может, встречалась с кем?

─ А то, ─ хмыкает бабка. ─ Ей до одури нравился один парень, но он не обращал на неё внимания, а потом вообще оказалось, что тот встречается с её лучшей подружкой. Ох и взбесилась же Анька, когда узнала, ─ зло усмехается, и от женщины веет с трудом скрываемой скорбью – всё же, внучку она если не любила, то беспокоилась о ней. ─ Бесилась, правда, недолго. Решила отбить самым, на её дилетантский взгляд, простым способом – приворотом. ─ Она свободно делится этой информацией, точно зная, что перед ней не простой полицейский, и я внимательно впитываю каждое слово, боясь упустить любую мелочь. ─ Плакалась, умоляла помочь и дать ей мои книги, но я была непреклонна. Старая дура…

─ Значит, Аня связалась с другой ведьмой?

─ Я отговаривала её, и она всегда знала, что магия берёт непомерную плату, особенно за подлость, ─ сжимает побитые артритом пальцы в кулаки, и мне знакомо это бессилие. ─ Она пела очень хорошо, а как вернулась тем вечером, я сразу поняла, что она предложила в обмен на помощь с этим парнем, будь он неладен. Но вернулась счастливая. Уверенная, что всё это того стоит.

─ Выходит, разбила сердце подруги, ─ понимающе тянет Ада, и мы переглядываемся, убеждаясь, что это та самая ниточка, которую мы нащупали.

─ Похоже, ─ соглашается старуха, кутаясь в платок, хотя в доме тепло. ─ Я не удивлена, что так обернулось. Только одно пугает… Если у нас тут объявилась новая ведьма такой силы, как бы опять не вышло чего. ─ Она вдруг устремляет взгляд своих белёсых глаз прямо на меня, с силой хватает нас обоих за запястья и требует: ─ Найдите её! Она несёт разрушения, какие не снились нашему миру! Слышите?

Ада рядом вздрагивает, и мне не нравится эта реакция, как, собственно, и боль от чужих пальцев, но мы ещё обсудим с маленькой вампиршей всё.

─ Хорошо, ─ обещаю, стараясь говорить спокойно, только этот эпизод растревожил старый улей внутри меня, и то, что спрятано где-то очень глубоко в моей душе, вдруг зашевелилось, принося с собой запах тления.

Женщина сама приходит в себя, успокаиваясь, чего нельзя сказать о нас с Адой, и мы покидаем негостеприимное место.

─ Что это вообще было? ─ потирая синяк, задаёт закономерный вопрос, но у меня нет ответа, зато у Ады точно имеются какие-то соображения. ─ Мне показалось, или она предсказала будущее? Причём, весьма нерадостное.

Эта девчонка знает что-то, и мне, похоже, опять придётся использовать не самые гуманные методы, чтобы её разговорить.

─ Двоим не может казаться одно и то же, ─ тем не менее, отвечаю, торопя её. ─ Нам ещё кое-куда нужно, так что заводи.

Ада мгновенно загорается энтузиазмом, запрыгивая на водительское место, и мне чертовски нравится эта смена настроения, так что я и сам невольно проникаюсь её непосредственным детским восторгом. Эти эмоции такие чистые, незамутнённые, а я так давно не испытывал ничего подобного…

─ Полицейский, ты чего приуныл? Или новый апокалипсис покоя не даёт? ─ любопытствует, когда мы трогаемся, и, сама того не понимая, даёт мне новую подсказку.

─ Значит, ты помнишь тот? ─ ловлю её на неосторожно выпущенном слове, замечая, как напрягается, сжимая руль.

─ Допустим.

А я молчу, силясь возродить из пепла памяти все возможные детали, хоть как-то связанные конкретно с Адой, но первая же попытка приносит невыразимо адскую боль в висках. Приходится затормозить, и я чувствую, как прохладные пальцы касаются моего лба, стараясь унять эту короткую агонию.

─ Не пытайся, пожалуйста, ─ почти умоляет. ─ Ты только вред себе причинишь, а я буду себя винить.

Во взгляде тонна сожаления, а мне всё меньше нравится эта ситуация, и у меня в который раз срывает тормоза. Притягиваю её к себе, яростно целуя, сминаю податливое тело пальцами, где могу, а потом слышу самый сладостный стон, ощущая, как её руки обвивают мою шею. Перед глазами сразу пелена, и разум опять разъедает бессильная злость.

Какого чёрта ты сама себе противоречишь, кроха? Как можешь вот так наслаждаться моментами нашей близости, но не верить, что это всё реально? Чувствую себя игрушкой, которую достают только, когда по ней скучают, и чувство такое паршивое, что не сразу получается от него абстрагироваться.

─ Поехали. ─ Отбрасываю от себя её руки, и Ада теряется, не понимая, что произошло.