Сказка для Мальвины

— Какой гарем, моя девочка? Пережитки прошлого. — Ание ласково погладила меня по голове. — Давно нет этих гаремов. Я, как и ты, единственная у своего мужа. А Керим… — Она тяжело вздохнула. — Он с раннего детства был с плохим характером, всем завидовал. А когда к нам приехал Джамаль, совсем потерял голову. Меня к нему ревновал. Невозможно даже рассказать о всех его некрасивых поступках, не верь ему. Мне стыдно за то, что он мой сын…

Пока мы говорили, доктор осматривала меня. Я уже понимала, что мой султан мне не изменял. И никакого гарема у него нет. Но все эти его недомолвки и уходы от ответов начали настораживать. Как тут не появится сомнениям! Да ещё и слова Керима. В душе, несмотря на разговор с Ание, снова закипала обида и злость. Стараясь не выдавать свои чувства, я улыбнулась.

— Вот так! И не грусти Амира. Поехали в аэропорт. Там я думаю, тебя будет ждать сюрприз, — сказала Лайла и загадочно улыбнулась.

— Да. Надеюсь, он будет приятным. — Но мне никто не ответил, так как врач обратилась к Лайле и Ание. Она сказала, что все обошлось, но настоятельно порекомендовала поберечь меня и ребенка, это мне перевела Лайла.

Настал час отъезда, очень тепло попрощались с Ание. За эти дни мы сильно сблизились, всё же мы обе русские. Родная речь вдали от отчего дома как бальзам на душу. Она крепко обняла меня и сказала:

— Марьяночка, если случится вернуться на родину, найди мою родную сестру, Марию Соколову, передай весточку. Я все годы жизни здесь сильно о ней скучаю. Скажи, что люблю и помню, больше ничего не надо. — Прекрасные глаза валиде наполнились слезами, она глубоко вздохнула и перешла на французский:

— Очень жаль, что вы покидаете мой дом! Прощайте, мои хорошие, дай Аллах вам счастья!

Лайла учтиво поклонилась, и поцеловала подол ее платья.

— Спасибо за всё, валиде!

Меня душили слёзы. Вдруг мы никогда больше не увидимся? Странное чувство тревоги не покидало моё сердце. Тут же вспомнила родных: мама, папа, Ангел… Как они? То, что я видела в новостях о России нагнетало дополнительные страхи. Я крепко обняла Ание, она отстранилась, взяла мои ладони в свои и крепко сжала.

— Амира, всё будет хорошо, верь себе и Джамалю! Я очень вас люблю! И обязательно оповестите о рождении вашего маленького принца!

— Да, конечно! — мой голос дрожал от еле сдерживаемых рыданий.

Подъехали машины, мы расселись по своим местам и поехали в аэропорт Тираны. Сначала приводила свои чувства в порядок, думала о расставании, а потом вспомнила, что Лайла обещала сюрприз. Попыталась ее разговорить, но в ответ слышала:

— Потерпи. Там сама все узнаешь. — Она что-то написала в телефоне и еще загадочнее на меня посмотрела. Партизанка. Любопытство взяло вверх над грустными мыслями, и на подъезде к аэропорту я уже нетерпеливо ерзала на сиденье. Быстро прошли регистрацию на рейс. Из-за большой колонны в зале ожидания внезапно появился огромный букет алых роз и и радостная белоснежная улыбка Джамаля. Вот значит, о чем таинственно умалчивала моя тень. Сюрприз удался однозначно. Я смотрела на него, всё тело ныло от желания близости, но в то же время крепко запомнила слова Керима и слова Лайлы и Ание. Понимала, что он любит меня и не будет мне изменять. Но… Как говорят у нас на родине: дыма без огня не бывает. Что фактически я о нем знаю? Да почти ничего. С чего я должна верить этой Лайле или Ание?! И опять же, почему я немогу позвонить родным?!… Меня начало трясти.

— Медовая моя девочка, как же я скучал. — Джамаль подбежал и попытался меня обнять, но я отвернулась от него. Люди кругом, я старалась держаться.

— Вот и скучал бы по своему гарему, — сказала я в ответ.

— Ты о чём?! Чего я не знаю? — он обернулся к моей спутнице и крикнул: — Лайла?! Почему моя жена говорит о каком-то гареме? Не понял! — Как-то даже опешил мой султан.

— Керим приходил, когда собирались и сказал твоей хасеки, что у тебя гарем в Мавритании, — горько вздохнула Лайла.

— Это уже выше всяких его мелких каверз и подстав! Он мне больше не брат!!! — Джамаль преобразился, его затрясло, тяжело задышал. — Нет никакого гарема. Милая моя, любимая. — Он все же схватил меня в охапку и начал покрывать мое лицо поцелуями, приговаривая: — Как ты могла поверить? Я разве давал повод?