Сказка для серьезного мальчика

Они тоже с отцом нашим тоже двойней были. И мы с Варей не говорили до последнего… Но она сдала нас Ивану и он уже растрепал на днях всем!

— Шучу. Проверка у него. С утра прибудет. С цветами и подарками. Внуков смотреть.

— Их родить еще надо.

— Родит твоя Мавка! Она у нас девушка крепкая, надежная, исполнительная!

— У меня, — поправляю я Сергея. — Женитесь и у своих жен в больницах тусуйтесь. Устроили здесь…

В последнее время не вылазят от нас и так. Прикипели тоже к Варваре. Все семейные ужины — у нас. Изредка — в деревне у бабушки. Хозяйки на всю семью только две.

— Что ж так долго? — подхожу я к двери отделения. — Может, что-то не так идет?

— Всё у Варвары будет как надо. Нашел в ком сомневаться! — успокаивает старший.

— Двойню проще рожать, чем одного, — заглядывает в дверное окно Иван. — Они же мелкие…

— Тоже мне специалист. Роди сначала, потом судить будешь.

Грудная клетка все еще изредка ломит, особенно на нервяках. Врач говорит — боли фантомные, физиологических причин нет, сломанная грудина срослась как новенькая.

Долго это было и болезненно. Но Мансурову повезло меньше. Пуля попала в глаз и вскользь прошла навылет, повредив височную долю мозга. Но тоже выжил. Свела его таки с ума его «Варенька», ведьма моя, теперь окончательно. «Выстрелила» в висок, как и хотела. В специализированном закрытом учреждении находится. Очень специализированном и очень закрытом. По-моему всё справедливо.

Она рада, что мы оба живы… Я — так. А он — эдак. Может, это жестоко. Но я принимаю эту ее жестокость. Такая она — честная в своих негуманных чувствах.

Дверь открывается, выглядывает медсестра.

— Зольников!

Я! — по инерции поворачиваемся все втроем.

Медсестра растеряно смотрит.

— Зольников…

— Да, я, я… — делаю шаг вперед.

— Два сына у вас, поздравляю. Здоровенькие. Богатыри!

— А Варвара??

— Отлично Варвара! Отдыхает…

— Можно к ней?

— Зайдите на десять минут.

— А нам?? — подлетает Ванька. — Пацанов подержать?

Еще чего!

— Нет, нет! — поднимает руки медсестра. — Только отец.

Прохожу мимо родовых, звуки, твою мать, оттуда такие что волосы становятся дыбом. И я начинаю понимать, почему Варвара не пустила меня на роды. Заботится, Мавка моя… Я бы тут всех врачей перестрелял, если бы она так кричала!

— Варя? — заглядываю я.

Захожу внутрь, прикрывая за собой дверь.

Не открывая глаз улыбается. Волосы мокрые… бледная…

— Устала…

Я сажусь рядом, целуя ее пальчики.

— Зольников! — Заглядывает медсестра, в каждой руке по свертку. — Богатырей забирай.

— Я?… — сглатываю, делая несколько шагов ближе. — Как их держать то? Я же не умею…

— Руки сложить, как у меня… Зольников младший, — отдает мне один пищащий комочек, — Зольников старший.

И я держу их боясь уронить и боясь слишком крепко сжать.

Растеряно разворачиваюсь к Варваре.

— Зольниковы… Ах-ха-ха… — закрывает она улыбку пальчиками. — Вы прекрасны!

Присаживаюсь рядом с ней, кусая губы, чтобы не улыбаться через чур уж по-идиотски. Пацаны мои куксятся, шевеля губешками.

Привставая, Варя забирает старшего.

— Как назовем? — разглядываю пухленькие рожицы.

— Давай, как в сказке? В честь дедов?

— Илья Муромец и Алеша Попович?

— Илья Андреевич и Алексей Андреевич Зольниковы.

— Сказка продолжается…

— И пусть будет она у нас добрая!