Сказка для взрослой девочки

— Девка, лучше тебе сомкнуть уста, — прошептал рядом кто-то «заботливый».

— Ты что делаешь? — не стала следовать совету, спросив свистящим шепотом, голос не слушался. — Это его убьет!

— Ты с ней сговорился? — спросил Соловей.

— Нет, что ты! — паренек рухнул на колени. — Ни в жисть!

— Почто ей за тебя вступаться?

— Не ведаю, клянусь Богами!

— Еще слово, и скажешь им это лично, — процедил разбойник.

Боеслав сгорбился, уставившись вниз.

— Не делай этого, прошу, — произнесла одними губами, пока страшные глазищи пытались прожечь дыру на моем лице.

— А что мне за это будет? — спросил громко, и все замерли, глядя на меня кто с ухмылкой, кто с презрением.

Что будет? Я перевела взгляд на мальчишку, который сидел в грязи совсем как я недавно. Не знаю, что подвигло его примкнуть к лесным разбойникам, но вчерашний ребенок не заслуживает такой участи. Тем более, частично я действительно виновата в том, что для него уготовил этот жестокий человек.

Вот только человек ли?

— Что угодно, — смотря прямо перед собой, проговорила тихо. Но он, конечно, услышал.

— Здраво! Идем, — мужчина схватил меня за руку и буквально потащил к палатке, в которой я провела чуть больше суток.

У самого входа остановился на секунду и, не оборачиваясь, бросил через плечо:

— Что замерли? Слышали приказ? Выполнять!

— Нет! — я закричала, пытаясь вырваться, но куда там, силы неравны, и внутрь практически залетела, повалившись навзничь.

— Я пытался быть добр, — проговорил он, возвышаясь надо мной как коршун над добычей. — Но ты сделала выбор! Я говорил: никогда не ври мне!

— Я не врала!

— Ты сбежала!

Последние слова он прокричал, глядя налитыми кровью глазами. Я же пыталась отползти подальше. Тело, скованное страхом, не слушалось, и получалось плохо.

— Куда ты бежала? С кем сговорилась? — он навис сверху, лицо перекошено от ярости.

— Не подходи!

— Отвечай!

— Не трогай меня!

— Отчего же? Ты сама предложила все, что пожелаю!

— Нет!

Я вскочила, пытаясь избежать того, что читалось во взгляде, бросилась вперед, но он схватил за ногу, снова уронил, навалившись сверху. Спиной почувствовала, как часто бьется сердце моего палача.

— Куда ты бежала? — зловещий шепот пошевелил волосы на затылке.

Я забилась в его руках, понимая, что уже ничего не могу сделать.

— Куда?!

Что «куда», черт возьми?! Куда угодно! Я пыталась спасти собственную жизнь! Выбраться из дурдома, в который попала!

— Отпусти!

— Обязательно.

Он рывком перевернул меня на спину, устроившись сверху. Теперь почти демоническое лицо было прямо напротив. Не выдержав, я зажмурилась.

— Открой глаза!

Его руки держали мои, прижав к ковру, я дернулась последний раз и замерла.

— Нет!

— Я сказал, открой!

Не понимая, почему подчиняюсь, подняла веки. Он смотрел с той же яростью, что и до этого, но появилось нечто иное, похожее на… Черт, желание! Он хотел меня, и я знала это не только благодаря женской интуиции. Мужское достоинство ощутимо упиралось в живот.

— Куда ты бежала? — спросил снова, чуть наклонившись, горячее дыхание коснулось щеки.

— Я хотела уйти отсюда!

— Почему?

Вопрос из разряда «почему небо голубое».

— Я боялась, — призналась тихо.

Он ухмыльнулся. Что, нравится внушать страх людям? Мерзавец!

— Что ж… Верно, меня стоит бояться.

Он перехватил мои запястья одной рукой, вторая же опустилась на бедро. Я вновь задергалась, начала извиваться, но тщетно. Чувствуя, как ладонь скользит выше, сминая подол, выдохнула прямо ему в губы, которые оказались совсем близко. Не прерывая зрительного контакта, он скользнул рукой к оголенной уже ягодице и сильно, почти до боли, сжал.

От вовсе не ласкового прикосновения, с того места, где лежала ладонь, по телу прокатилась волна жгучих мурашек. Не отдавая себе отчета, я выгнулась, то ли стремясь продлить момент, то ли вновь пытаясь освободиться. Его пальцы, впившиеся в кожу, словно били током, обжигали, поправ весь здравый смысл и рождая внизу живота какое-то неестественное желание.

Он тяжело дышал, грудью ощущала, с какой дикой скоростью бьется его сердце. Глаза, кажется, стали темнее, белков почти не видно, только мгла и искорки огня. И я тонула в этой черноте, задыхаясь от нахлынувшего тяги к, без сомнения, страшному мужчине, который одним прикосновением способен пробудить во мне нечто, чего сама от себя не ожидала.

Он чуть поменял положение, заставляя поддаться и раздвинуть ноги, лег между ними. Рука двинулась дальше, туда, где связался тугой узел моего желания. Я дернулась, но он не дал пошевелиться. Пальцы наткнулись на влажную ткань, скользнули вдоль полоски, чуть надавливая. Медленно, но сильно. Еще раз, и еще, и вот уже я сама стремлюсь навстречу его движениям, обхватив его талию бедрами.

Кажется, я сошла с ума! То, что он делает — насилие, он совершает это против моей воли! Но воли уже нет, только дурман, наваждение! Тело предательски млеет, из груди вырываются тихие стоны, и это вовсе не крики о помощи! Скорее, просьба продолжать, не останавливаться.