Сказка для взрослых

Сонный январь незаметно перетёк в февральское предчувствие весны. Народ засуетился, готовясь к весенней распутице и не такому уж и далёкому севу.

Семена расхватали, как и не было. И почти весь фураж ушел, будто в стране бескормица. Ясное дело – кругом стройка.

Вовремя вложился в железнодорожную компанию, хотя и не понимал толком, что это такое. Если самые крупные торговые дома бросились скупать паи предприятия, значит отставать нет смысла.

Уже скоро начнут тянуть первую ветку в сторону Гомья. А сейчас катают всех желающих на железной телеге, которую двигает упряжка лошадей. По слухам, на заводе компании строится какая-то железная лошадь, способная тащить десяток таких телег. Поживём – увидим. Во всяком случае за мой пай уже предлагают вдесятеро против начальной цены. Значит не стоит суетиться.

Кузьма говорит, что такие же компании созданы в Польше, Неметчине и Франции. Даже на Британских островах. А он по заграницам больше времени проводит, чем в Стольном Граде. Предлагал лесопилку под Смоленском поставить и заводик по выделке каких-то «шпал» для этой самой железной дороги. Но где ж столько денег взять? Все в обороте. Да и торговля зерном – дело привычное и надёжное. Друг тартарский – Шамиль гостил, уговаривал помочь новым земледельцам, что поселились возле Града. А что меня уговаривать? Конечно помогу. Там такие чернозёмы! Только бы цены не обвалить.

Как замучила эта хворь! Мочи нет торчать у окошка. Вон как народ суетится. А ты тут лежи колодой.

– Что Маня?

– Капли и порошок.

– Не буду! Лучше стопарик налей. Вмиг всё пройдёт.

– Вот придёт Николай Степанович – всё ему расскажу, как ты его назначения выполняешь.

– Ладно. Давай. Только принеси чего запить. А то так горько – аж нутро выворачивает.

Хорошая у меня жена, только больно командовать любит. Но оно может и к лучшему. За порядком в доме следить не надо.

Придёт – как цапну за какую аппетитность, враз всё на пол высыплет. И буду я не виноват.

Ух, как по стеночке крадётся, хитрюга. Почувствовала недоброе! Видно придётся глотать эту гадость.

* * *

– Когда собираемся?

– Только не сегодня. В «вышаке» платные темы распределяют, а у матери с деньгами туго.

– Ты что с ума сошел? У нас бунт на носу, а он за своим шкурным интересом погнался.

– Да пошел ты!

– Гнида продажная!

– В жопу.

* * *

– Ваше величество, позвольте представить вам учредителей Коммерческого Института.

– Я лично знаком со всеми. И читал устав вашего учебного заведения. Ничего не могу сказать кроме того, что готов всячески поддержать это начинание. Возможно имеются какие-то проблемы?

– В Стольном Граде проблем нет. Помещения выделены и ремонтируются. Через два месяца начнём приём учащихся. А вот в Полоцке и Владимире самым безобразным образом всё тормозиться местными городскими властями. В Смоленске получше, но тоже не мешало бы ускорить.

– Я подписал указ о государственной поддержке начинания. Если кто-то будет упорствовать в противодействии – выгоним со службы.

– Спасибо, ваше величество. Мы надеемся, что до такого не дойдёт.

* * *

– Семён, зараза! Рябит! Натягивай сильнее!

– Да трещит уже.

– Ты что гнилое полотно выбрал?!

– Да это оно после отбеливания потрескивает. Так лучше?

– Вроде ровно. Тащи машинку.

– Стоит уже. Я за картинками.

– Дашуха! Туши свечи.

– Господи! Иван Евсеевич! Какая красота! А царь с царицей прямо как живые. А это что?

– Африка. Жирафы.

– У-у какое страхолюдие? Как у них шея не обломится?!

– Сёма! Покажи моё любимое – бегемотов и хватит. Скоро народ начнёт собираться, а у нас ничего не готово. И ты, как лахудра. Брысь переодеваться. Сядешь билеты выдавать.

– Какие мордастенькие! Какие пузатенькие!

– Дашуха! Я что сказал?! Сёма, где профессор?

– В буфете. Чай пьёт.

– Точно чай?

– Точно. С ним Матильда Францевна.

– Ладно. Я переодеваться. Смотри тут, чтобы не как в прошлый раз.

* * *

Группа мужчин в купеческих кафтанах с лёгкостью повязала стражу и нахально вломилась в зал, где проходило тайное собрание, основу участников которого составляли студенты и преподаватели Высшей Школы, но там сям виднелись рясы и чалмы священнослужителей.

Высоченный, бритый на лысо купчина с аккуратной русой бородкой и выразительным взглядом больших синих глаз вскочил на сцену и мрачно уставился на присутствующих.

– Вы что творите, сволочи?!! – рявкнул он зычным голосом, забирая у председателя собрания колокольчик, – В бирюльки решили поиграть?! Кровушки народной испить захотелось?!

– Что вы собственно… – попытался вмешаться председатель, но ему никто не собирался давать слово.

– Мы – свободные стрельцы России – матушки. Наша цель не пустая болтовня, а свержение прогнившего самодержавия. Мы – сила, перед которой не устоит никто и ни что. Но мы не хотим напрасного кровопролития. Особенно среди обывателей. Революция не должна запятнать себя бессмысленной кровью. Умирать – это наша профессия и долг перед народами нашей державы.