Сказка для взрослых девушек

Являясь обладателем отдельной квартиры, Женя легкомысленно относился к этому пункту, сочувствуя Толику, проживавшему совместно с матерью жены, о которой витиевато и с чувством рассказывал в курилке почти каждый день. Захватывающий триллер о его борьбе с тещей народ, еще неизбалованный на тот момент сериалами, слушал затаив дыхание. Для Жени эти рассказы носили какой-то отвлеченный характер, как статьи про жизнь зарубежных миллионеров или дебаты в правительстве. Ни то, ни другое никак не отражалось на его жизни, а потому воспринималось как информационный фон.

Галино предложение попить кофе прозвучало многообещающе. Получалось, что он ей небезразличен, и от одной лишь мысли об этом Женя непроизвольно приосанивался и выгибал грудь колесом. Кроме того, можно посмотреть, как она живет. Хорошо, если скромно, тогда и запросы будут соответствующими. Не говоря уже о знакомстве с будущей тещей, которую не стоило сбрасывать со счетов. Рассказы Толика все-таки отложились в его голове, вороша неясные опасения. Хотя тот же Толик вспоминал, как его теща в период жениховства была слаще халвы и мягче пуха.

– Лизку замуж хотела сбыть. Знала, змея, что у меня прописка городская, вот и навострила лыжи. Захотелось ей, чтобы горячая вода из крана и унитаз вместо выгребной ямы! Сначала в гости приехала, потом совсем прижилась, а теперь орет громче меня и обратно на хозяйство не собирается. Говорит, вот родите ребеночка, я с ним буду на лето в деревню уезжать. А спрашивается, дорогая мама, почему же только на лето? Я ей говорю, мол, дом без присмотра, забор падает, огород зарос, а она – руки в боки и визжит: «Поезжай да присмотри, почини, картошку посади, а не умничай!» – представляешь? Я! В своей квартире – «не умничай»!

В общем, поведение тещи тоже плохо поддавалось прогнозированию, хотя Галина мама скорее всего прописана в городе, так что ей есть где жить. И ни забора, ни огорода у нее нет. Зато это все есть у Жени. Лишь незнакомые тещи, как ни странно, не ассоциировались у Жени с образом собственной мамы, которую он собирался перевезти к себе. Не было у мужика близких подруг, чтобы послушать страшилки про свекровей, вот и не думал он, что своя мама – для кого-то чужая и не больно-то желанная гостья. Хотя Анфиса Максимовна была женщиной тихой и любящей единственного сына. Жене с ней было легко, и никакого недопонимания между ними никогда не возникало.

Чем ближе они подъезжали к Галиному дому, тем больше она нервничала.

– А твоей маме мы не помешаем? – на всякий случай спросил Женя. Он хотел узнать, есть ли дома мама, а то, может, девушка идет на сближение со скоростью света, а кавалер настраивается всего лишь попить кофейку.

– Нет, она гостей любит. – Галочка содрогнулась от собственной лжи.

Возникло ощущение, словно она вела наивного ослика к волчьей яме. Мама гостей любила, но только тех, которых приглашала сама. Уже у дверей подъезда Галина сообразила, что по случаю жары Светлана Николаевна запросто может разгуливать по дому в нижнем белье, а то и без оного. В этой связи явление Жени ей могло прийтись не по вкусу.

– Что-то не так? – Игнорировать Галину нервозность было уже невозможно. Ее дрожащая улыбка и бегающий взгляд наводили на разнообразные негативные предположения.

«Какой внимательный!» – накрыло ее теплой волной.

– Галя, мама точно дома? – Женя беспокоился: девушка вела себя так, будто что-то задумала. Или скрывала.

– Не волнуйся, – произнесла она, никак не прояснив ситуацию.

После подобных замечаний люди мыслящие – а Евгений был, безусловно, человеком мыслящим – обычно начинают волноваться еще сильнее.

– Может, надо предупредить маму? – застенчиво улыбнулась Галочка.

– О чем?

– Ну, что мы идем.

– Так сейчас придем и познакомимся. – Женя пребывал в недоумении. Она точно что-то скрывала.

– Давай позвоним ей, – почти умоляюще попросила Галя, хотя молодые люди находились уже в районе третьего этажа.

– В смысле, сейчас спустимся, выйдем на улицу и пойдем искать работающий автомат? – не поверил своим ушам кавалер, с сомнением вглядываясь в алевшую в полумраке лестничной клетки девушку.

«Как он смотрит! – Галочкино сердце оборвалось, как созревшее яблочко. – Сейчас, наверное, поцелует».

«Глаза закрыла, – растерялся Женя, пытаясь сообразить, что же такое ему приготовили. – Может, у нее голова кружится?»

– У тебя голова кружится? – отважился он озвучить свою догадку.

– Да, – прошептала Галя.

– А? Высоты боишься? – не расслышал Женя. Чего можно бояться, стоя на третьем этаже хрущевки?

– Боюсь. – Галя отвечала на подтекст, который сама же и вкладывала в его вопросы. – Но в первый раз всегда страшно.

– В первый? – растерялся он, на всякий случай отступив на одну ступеньку. Получалось, что раньше она здесь не была. Вот это номер! Куда же она его завела? Что здесь, квартира для встреч? Или что похуже?