Сказка для взрослых девушек

– Это ее Ночка спугнула! Она небось в городе коров-то никогда не видела. А я смотрю: сначала Ночка по тропке за ней прошла, а потом девка ваша полетела. Глаза по помидоре, рот раззявила и чешет, чешет!

Тетка согнулась от смеха. Ей вторил Федька, продолжая постукивать лапой по стене кухни, отчего все строение подрагивало, звякая и дребезжа хозяйственными мелочами.

– Корова? – неожиданно подала голос Галочка.

– Пошли вместе сходим, заодно воды принесем, – потянул ее к выходу Женя.

Но Галина наотрез отказалась опять пережить этот ужас. Тем более что ей было стыдно за утопленное ведро.

Поручений ей Анфиса Максимовна больше не давала, ничем не выказывая своей неприязни, но и не демонстрируя особой радости. Теперь благодаря алкашам по деревне еще долго будут рассказывать, как ее будущая невестка испугалась коровы. Байка обрастет дурацкими позорными подробностями… В общем, ничего хорошего. Но Галя не осознавала далеко идущих последствий своего глупого поведения и всячески лезла под ноги, норовя предложить сомнительные в плане хозяйственной выгоды услуги. Ведро Женя выловил, воды принес, крышу на дровянике починил, в общем, обязательная часть программы была выполнена. Старательно вслушиваясь в обрывочные реплики, которыми обменивались Анфиса Максимовна с сыном, Галя холодела от мысли, что они сейчас запросто могут пообедать и вернуться в город.

Ей сразу же представлялось переполненное удовлетворением лицо мамы: понятно, жених не пожелал с ней спать, вынашивая коварно-корыстные замыслы, в которых не было места любви, или побоялся совместной ночевки в силу своих физических недугов и дефектов. Обе версии одинаково устраивали Светлану Николаевну, поскольку против фактов не попрешь – собиралась Галя заночевать у кавалера, да не вышло!

Далее события начали развиваться по аналогии со снежной лавиной: набрав феерическую скорость и в результате погребя под собой всех участников.

Сначала непьющий Женя жахнул под мамин борщ полстакана мутной жидкости, с хрустом закусив чесночной головкой и пучком зеленого лука. Радость Гали, что выпивший жених совершенно точно за руль не сядет, а значит, заночуют они здесь, сменилась неприятными мыслями, что кавалер, пьющий такими емкостями, может оказаться не в состоянии справиться с отведенной ему ролью.

Потом они с Женей отправились к какой-то бабе Варе за самогоном. К Галочкиному ужасу, это оказалась та самая бабка в зимней форме одежды, которая терлась у забора днем.

– Так подруга твоя сказала, что не надо, – обидчиво поджав губы и хитро поблескивая глазками, сообщила старуха, старательно изображая свою абсолютную незаинтересованность в факте сбыта продукции.

Покрасневшая Галя ретировалась, а Женя вскоре вышел от бабки, прижимая к груди торбу, издававшую тихое звяканье и бульканье.

К моменту их возвращения Анфиса Максимовна уже накрыла стол и побежала по деревне собирать родню и прочих приближенных ко двору, а в кухне хозяйничала высокая статная девица, моментально вызвавшая у Галочки острую зависть к формам и росту. Кроме того, она ловко управлялась с делами, что на фоне Галиного приключения у колодца смотрелось особенно выигрышно.

– Сонька! – обрадовался Женя и полез к девице обниматься.

Сонька звонко лобызнула Галиного жениха, вызвав неконтролируемый приступ ревности и тяжелое нехорошее предчувствие.

Проглотив обиду, Галя вышла на улицу и судорожно вздохнула: пока не было Жени, она спокойно реагировала на факт, что по земле ходит много привлекательных девиц. А теперь все изменилось: любая из них могла стать не просто соперницей, а удачливой соперницей. Конечно, Наташка правильно говорила – за счастье надо бороться. Но состязаться в борьбе за Женино внимание с такой красоткой было равносильно попытке выйти на ринг с чемпионом по боксу в среднем весе и при этом на что-либо рассчитывать.

– Ты чего? – Женя торопливо вышел следом. Он был слегка навеселе и радовался абсолютно всему намного больше, чем обстоятельства того заслуживали.

– Красивая, – с сожалением протянула Галочка, не в силах скрывать своего истинного отношения к их приветственному поцелую.

– Ага, – с готовностью подтвердил Женя. – Чудо, а не баба! Все при ней, такую бы к хозяйству приладить – цены бы не было!

Галя промолчала, боясь и страстно желая еще каких-нибудь подробностей касательно гремевшей тарелками Соньки.

– Первая красавица в поселке, – продолжал изводить ее Женя, мечтательно глядя на летнюю кухню. – Ее председатель в администрацию взял секретаршей. Ясно зачем. Родителям сплошной позор, вся округа знает… Но баба роскошная.

К глазам подступили горькие слезы – про нее никто никогда так не скажет. По наивности или по дурости Женя говорил сейчас то, что думал, и от этого было еще больнее. Он даже не попытался сгладить свое выступление каким-нибудь дополнением, что, мол, и у него невеста не хуже.

– А она… а ты с ней… – Галя мучилась, не зная, как правильно спросить, чтобы жених не догадался, как она переживает, и заранее боясь услышать ответ.

– Сеструха моя троюродная, – прояснил картину Женя.

Галочка облегченно выдохнула.