Сказка для взрослых (СИ)

Не по уставу «гостеприимно» распахнутые ворота вызвали удивление, а десятка полтора оседланных лошадей, бродивших по двору – острое чувство опасности. Зарядил арбалет и стал прикидывать, как незаметнее проникнуть внутрь.

Кто-то видно всё же смотрел в мою сторону, потому что рядом со мной возник Жорж с парой мордоворотов практически такого же, как он, размера.

– Мне кажется, что послание можно передать и сегодня, прогудел он.

– Их там будут резать, а я спрячусь? – крикнул я, бегом огибая территорию представительства.

Судя по топоту и сопению, Жорж со своими людьми следовали за мной.

Вот она канава. С трудом выдрали из бурьяна лестницу, брошенную сюда год назад за ненадобностью. Подгнившая конструкция явно представляла опасность для жизни, но выбирать было не из чего.

На крышу склада забрались практически без проблем. Что-то там хрустнуло под ногой у того, кто поднимался последним, но его прихватили за одежду и выдернули наверх.

Стараясь не шуметь, подошли к окну второго этажа, которое вело в кабинет главного приказчика. Гриша лежал на полу лицом вниз и рядом с ним конюх Селантий. Дальше просто не было видно. Перед ними расхаживал, о чем-то рассуждая, Граф. Чуть в стороне стоял кто-то с арбалетом. Во всяком случае сам арбалет был нацелен на лежащих.

Выстрелить в Графа? А меня из арбалета … Арбалетчика вообще не видно. А может их и двое.

– Сезара, – шепнул мне на ухо Жорж, словно прочитав мои мысли. – Он нас четверых положит. Лучший фехтовальщик Парижа.

Когда арбалетный болт пробил стекло, на том месте, куда я стрелял, уже никого не было. В нас тоже выстрелили. Похоже, не целясь. Стрелявший метнулся куда-то направо и скрылся из вида.

Во дворе грохнул оружейный залп. А это кто? Через несколько минут в кабинет ворвались королевские гвардейцы. Мои люди начали вставать с пола. Капитан что-то доложил Григорию, отдал честь и гвардейцы покинули помещение.

– Мне кажется тут не самое безопасное место в Париже, – прогудел на ухо Жорж.

Безопасное не безопасное, но парой слов с Гришей перемолвиться надо.

Со скрипом, роняя куски стекла, открылось окно и в него высунулся Митя – личный охранник и секретарь Григория, а по совместительству ещё и его двоюродный племянник. Увидев меня, приложившего палец к губам, он улыбнулся и исчез, а на смену ему высунулась Гришкина морда.

– Савва, ты?! – прошептал мой друг и самый близкий человек из купеческого братства.

– Вроде, я. Чего они от вас хотели?

– Узнать куда ты подевался. Мы, естественно, «героически» молчали, потому что понятия не имели, где ты шляешься на этот раз. Эта гнида зарезал Чёрного Василия и приготовился взяться за Селантия, когда прилетел твой арбалетный болт. Никогда не думал, что люди могут двигаться с такой скоростью. Потом гвардейцы начали штурм и эти гады куда-то сбежали.

– Дай денег и кинжал с ножнами. Остальное у меня есть.

– Что нам делать? – спросил Григорий, притащив мешок с деньгами и, на сколько я понимаю, кинжал, завернутый в кусок ткани.

– Найми охрану из местных. Закройтесь и ждите от меня вестей.

– А переговоры? Тут что-то меняется. Не просто пустая болтовня.

– На твоё усмотрение. Мне не контракты, а вы живые нужны. Будем живы – никуда эти контракты от нас не денутся. Если долго от меня вестей не будет, действуй по обстоятельствам. Вплоть до эвакуации представительства.

Мы обнялись с Гришей, после чего я с Жоржем и его людьми отправился доламывать лестницу. В прямом смысле этого слова. Жоржа, спускавшегося последним, пришлось ловить внизу, хотя он и цеплялся на лету за распадающуюся конструкцию.

Без лишних разговоров, лёгкой трусцой, пробежали с пол километра по потёмкам и оказались возле своих повозок, возницы которых убедительно изображали, что прибыли к пункту назначения.

Ещё часа два колесили по каким-то парижским улочкам, пока не оказались во дворе большой усадьбы, чем-то смахивающей на крепость. На сколько можно было рассмотреть ночью. Во всяком случае, стены и башни наличествовали, как и подъёмный мост на входе, превращавшийся в железные ворота, когда цепи втягивались внутрь стены.

Все, включая Жоржа, укатили куда-то в темноту. Меня же пригласил следовать за собой величественный старец в ливрее, на которой золотого шитья было больше, чем малиновой парчи. В правой руке он держал ярко горящий фонарь. Мы поднялись на высокое крыльцо и вошли в довольно большую прихожую, где меня перепоручили миловидной горничной.

Мои покои оказались на втором этаже: гостиная, она же столовая, спальня и помещение для умывания и прочих нужд, обустроенное куда лучше, чем у меня дома.

Забрался в корыто с восхитительно горячей водой и не заметил, как уснул.

На деликатное прикосновение пальчиков горничной к моему плечу отреагировал рефлекторно, насмерть перепугав девицу не только тучей брызг и кинжалом у её горла, но и раной на своей груди.

Пришлось извиняться и вытирать её зарёванную мордашку одним из полотенец, кучей валявшихся на каменной скамье у стены.

Пока продолжались всхлипывания и вздохи, вытерся и оделся.

– Я бы на вашем месте, сударыня, высморкался и сполоснул лицо прохладной водой.