Сказка для взрослых (СИ)

Хорошо хоть до Смоленска удалось долететь. Потом летающую машину отправили назад. Мама приказала вернуть и её, и корабль. Ещё и отругала за то, что другая посудина украшает собой заморскую мэрию.

Теперь вот тащимся на повозках Сэмюэля. Очень организованный господин. Даже походная кухня у него предусмотрена. Вместе с поваром. И повозки замечательные. От кареты отличаются только простотой убранства и куда большей сложностью конструкции. Крышу установить и убрать – пара пустяков. Если бы не дорога родимая…

С повозкой поравнялась гнедая Гарри. Хорошо мужчинам – едут верхом. А меня пока ещё лошади боятся. Слишком долго сохраняла концентрацию – фонит до сих пор. Ничего. Доберусь до Школы – Мария что-нибудь придумает.

А Гарри всё едет и едет рядом, словно привязали его. Не уж то влюбился? Ах ты пузырь перекатный. Не знаешь голубчик во что вляпался.

Может это я сама его? Случайно. Концентрация после расслабления почти на нуле. Да нет вроде. Не такое простое заклятие, чтобы набросить машинально. Сам расстарался.

А что. Мы девица хоть куда. Есть повод слегка развлечься? Да ну его. Потом до упокоения не отлипнет. И вообще – лень что-то делать.

Какой-то Гарри стал, в последнее время, тихий. Раньше трещал без умолку, хоть какое было развлечение, а теперь молчит и в пространство таращится. Похоже думает о чем-то. Жаль не моя специализация. Послушала бы с удовольствием. Это же надо же. Аж вспотел. Ещё плохо станет. Потом возись с ним.

– Гарричек-лапушка, что за мысли тяжкие одолевают тебя, добрый молодец?

«Добрый молодец» дёрнулся, словно проснувшись, и беспомощно захлопал глазищами, единственным достоинством своего весьма своеобразного организма. Ну, и мордуленция – упасть не встать. Так бы и потискала. Обидится, наверное.

Перед передней каретой на дорогу упало дерево, преградив нам путь. Судя по хрусту и треску позади произошло тоже самое. Мгновенно преобразившийся Гарри выхватил из ножен кинжал, скорее похожий на короткий меч и привстал на стременах.

Из придорожных кустов в нашу сторону, не торопясь, брели какие-то мерзкие типы в грязной одежде и с разномастным оружием в руках.

На окнах карет захлопнулись металлические ставни, а место кучера превратилось в укрытие, сквозь тонкие щели в котором выглядывали наконечники арбалетных болтов.

Опять разбойники! Стоило поставить дерево на место и ехать дальше, но на меня и так все попутчики смотрят косо. Не будем суетиться.

Наша реакция явно озадачила нападавших. Они остановились на расстоянии полёта арбалетного болта и начали совещаться. Долго и нудно. Наконец моё терпение лопнуло. И так достала эта дорога, а тут ещё сиди и жди неизвестно чего. Когда я потянулась к ручке двери глаза у Эммы округлились, а её старшая дочь просто закрыла лицо руками.

Моё появление приободрило разбойников. И зря.

– Эй, уроды. Кто хочет поработать? – вполне миролюбиво поинтересовалась я. – Тут дерево надо с дороги убрать. Оплата вполне сносная – жизнь.

Кто-то из придурков начал ржать, но тут же заткнулся после того, как получил по шее. Толковый атаман у шайки. Глазастый. Потому что приближалась я к проходимцам не совсем по земле. Так. На ладонь повыше. Однако же разглядел. Молодец. Долго жить будешь.

Энтузиазм, с которым убиралось дерево, вызвал уважение. Значит этим и ограничимся.

Удивлённые взгляды попутчиц вынудили давать объяснения.

– Главное к человеку найти подход. Тогда и у мерзавца может прорезаться что-то хорошее. Вот, на пример, эти мужики с деревьями возиться любят. Сами положили – сами убрали.

Незаметно вздохнув под прицелом двух пар недоверчивых глаз, добавила.

– Я волшебное слово знаю. Действует безотказною. Только раскрывать его никому нельзя. Потеряет силу.

Эта белиберда, как ни странно, оказала успокаивающее воздействие на маму с дочкой. Вот и ладушки. Будем дальше мучится от скуки.

* * *

До Стольного Града, именуемого в просторечье Столицей, оставался день пути, когда мы остановились на ночлег у почтовой станции, предназначенной и для этих целей. Неподалёку расположилась на привал стрелецкая сотня, что обещало спокойную и безопасную ночь. Пора было переговорить с мамой, но как это сделать, когда кругом столько народу.

Выход нашелся сам собой. Когда все, кроме меня, вышли из повозки, а я в задумчивости продолжала сидеть на своём месте, подошел Гарри и поинтересовался не надо ли мне уединиться. Он готов проследить, чтобы никто мне не помешал за этим занятием. Правда сформулировал он это несколько проще и куда конкретнее.

Ах, ты мой лапупсичек! Ну, конечно же надо! Только не для того, о чем ты, заботливый мой, думаешь.

Закрыла окна и потянулась к мамуле. Та сидела у себя в спальне и о чем-то разговаривала с отцом. Пришлось отстраниться. Где я, она теперь знает. Когда сможет, объявится сама.

Ждать пришлось минут десять.

Любит мамуля работать с зеркалами. И на кой они ей, при её то силе?

– Почему так медленно, Василиса?

Ни «здрасьте» тебе. Ни «доченька». Сразу строить.