Сказка для злодеев

— В подземелье, — поправил его Алешка. — Вы им соврите, что они полезли не в тот день. Надо было во вторник, а они полезли в пятницу.

— Это примитивно. Я поумнее скажу. А вы посидите в другой комнате. Только руками там ничего не трогайте. А вот и он! — и дядя Мифа пошел открывать дверь Червякову.

* * *

Руками мы почти ничего не трогали. Кроме рыцарских доспехов, которые стояли в углу, будто в них находился боевой воин. Мы их не только потрогали, но даже примерили на себя. Мне они пришлись впору, Алешке оказались великоваты. Но это понятно — на шлеме висела красивая бирочка с красивой надписью: «Серебряный доспех царя Гвидона. XV век до н. э.».

Правда, этот доспех был не совсем серебряный, а совсем картонный, оклеенный блестящей фольгой. Что ж, в жизни всегда найдется место для мечты и сказки.

Но Алешку почему-то заинтересовали вовсе не доспехи, а старинный женский наряд с бирочкой «Личный сарафан Василисы Прекрасной».

Я с этими Василисами долго путался. Прекрасная, Премудрая… А потом понял: Василиса Премудрая — она и прекрасная. А Василиса Прекрасная — она, значит, и не дура.

А наряд был очень красивый. Весь вышитый разноцветными узорами, весь обшитый разноцветными стекляшками и бусинками в виде драгоценных камней, а над ним еще висел, тоже очень красивый, кокошник. Не скажешь, что из картона.

Алешка и так на этот наряд посмотрит, и так. То поближе подойдет, то отступит и все время бормотал при этом:

— Не крупная она была… эта Василиса… Бабушкин размер… И черепушка подойдет. — Тут он потрогал череп Ивана-царевича и посмотрел в его пустые глазницы. — Это будет клево. И прикольно. И мало не покажется. Не пытайтесь повторить, хоть мы этого и достойны.

«Что-то будет», — подумал я, поймав его веселый взгляд.

В общем, мы бродили по «музейной комнате», ничего почти не трогали, но все время прислушивались к разговору дяди Мифы и юноши Червякова.

Дядя Мифа со своей задачей справился хорошо. Даже отлично.

— Вы, юноша, не в тот день в подземелье пытались проникнуть. Там нечистая сила бушует в полнолуние. Оно как раз вчера состоялось. А в первую ночь после полнолуния она отдыхает от своего шабаша. Конечно, когда вы вновь откроете дверь, вас опять постараются напугать. Но вы должны сразу, как войдете, дверь за собой закрыть и сказать волшебные слова: «А вот и мы!» И все будет клево. — Это он у Алешки научился. — Вы все поняли, юноша? Ну, желаю вам удачи. Всего вам наилучшего. Больших успехов. Жду от вас добрых вестей.

Дядя Мифа гордо распахнул дверь и сказал нам, подбоченясь:

— Здорово я его, а?

— Класс, — искренне сказал Алешка. — То, что нужно. Особенно волшебные слова.

— Что-то не срастается, — возразил я. — Какие там полнолуния, если сейчас ночью на небе месяц. Это новолуние.

— Эх, отрок! — дядя Мифа в восторге потер руки. — Этот юноша, он совершенно темный человек. Какая ему разница — что там на небе, луна или месяц? Ну, пойдемте опять пить чай. Мне вот только очень жаль, что я не увижу своими глазами воплощение вашего удивительного замысла.

— Мы вам потом расскажем, — щедро пообещал Алешка. — А вы нам за это дадите поносить этот наряд Василисы и этот череп.

Дядя Мифа немного ошалел:

— Отрок! Повторяю: череп — это не пиджак!

— Правда? Ну, тогда он просто постоит в одном месте — и все. И опять к вам вернется.

— И чтоб со всеми зубами! — поставил условие дядя Мифа. — А зачем он тебе, кстати?

Алешка рассказал. Дядя Мифа ахнул. И застонал, обхватив голову руками:

— Посмотреть бы!

И мне бы — тоже. Но увидит это только наша молодая старушка Астя. Если, конечно, согласится… Впрочем, Алешка кого угодно на что угодно уговорит.

Дядя Мифа аккуратно упаковал вещи (череп он положил в кастрюлю) и торжественно вручил нам и повторил почти то же самое, что сказал Червякову:

— Жду от вас добрых вестей. И подробного рассказа.

Свечи мы тоже достали — сперли у бабушки. И нас ничуть не удивило, что их упаковка была точь-в-точь такая же, как та, которую мы обнаружили на верхушке башни.

Глава X. СПЯЩАЯ БАБА-ЯГА

— Бабушка не согласится, — сказал я Алешке.

— Ты что! Она так гордится своим отцом! Я ее уговорю. Только ты не вмешивайся. А то все испортишь.

Я не стал с ним спорить. Можно, конечно, кем-то сильно гордиться, однако сделать из-за этой гордости то, что предлагает Алешка, может пацан, но не старый человек. Да еще с таким характером, как у нашей Асти.

Астя между тем сидела за компьютером и перебирала свой «личный лошадиный состав». На днях должны собраться на ферме окрестные и дальние коневоды и коневеды, чтобы провести ежегодный смотр и обмен поголовьем. Такой у них завелся праздник. Со скачками, катаниями и пикниками. Для бабушки это был ответственный день. В этот день в какой-то степени решалось будущее ее фермы. И ее питомцев.

Алешка глянул через ее плечо на монитор. И сказал:

— Эта Принцесса — самая моя любимая.

— И моя тоже, — сказала бабушка, не выпуская изо рта дымящуюся сигарету. Она снова начала курить. — Делягин предлагает за нее миллион.

— А вот фиг ему, — сказал Алешка.

— И я так считаю. А вы зачем приперлись?