Сказка из детства

Звезды для макушки у нас не было, елочную головку мы венчали стеклянной «конфетой». Это была прозрачная в розовую полоску трубочка, по обоим концам которой приклеена бахрома из мишуры. Кто и когда назвал это конфетой — неизвестно, но у нас такое название прижилось. «Конфету» надевали на макушку, мишура на конце трубочки, оказавшемся вверху, чуть опускалась наподобие фонтана, наша елочка в таком экзотическом головном уборе выглядела замечательно. Затем приходил черед мишуры и дождика. Мы надевали на елочные ветки блестящие драгоценности, распределяли по веточкам кусочки ваты, которые должны были изображать снег, мама укутывала крестовину клубами ваты и посыпала разноцветными конфетти. Готово! Впереди — долгожданный момент. Папа выключал свет, включал гирлянду, и мы с восторгом смотрели на нашу новогоднюю гостью, которая, подмигивая сверкающим в разноцветных огоньках убранстве, готова была разделить с нами новогоднее волшебство. «Бусы развесили, встали в хоровод. Весело-весело встретим Новый год»!

«Разряжать» елку я не любила. Родители этим занимались сами, потому что это было буднично и грустно, как генеральная уборка. Стол, на котором почти месяц красовалась елка, будто сиротел, на полу валялись обрывки дождика и многочисленные конфетти, упавшие с ваты, изображавшей сугроб, все это надо было подмести, убрать. Дом какое-то время выглядел строго и пусто, а елка, сложив изумрудные лапки в коробку, со своими драгоценными нарядами отправлялась в кладовку до следующего праздника.

Но пока все только начиналось! Я любила сидеть рядом с елкой, погасив свет во всем доме и включив только гирлянду. Окошко комнаты было умело разрисовано Дедом Морозом, узоры эти переливались в огоньках гирлянды, а если подышать на окно, то можно было увидеть укутанный снегом сад и огород. Снег, ковром укрывший многочисленные грядки, ловит лунный свет и тоже искрится, и ты как будто слышишь торжественную звенящую морозную тишину, которая вот-вот готова лопнуть и возвестить о свершившемся чуде.

В предновогодние дни, помимо школьного утренника, я ходила на «Ёлки», организованные предприятиями, на которых работали мои родные. Мои бабушки, дедушки и папа работали на шахте, которая могла позволить себе устроить настоящий праздник для детей и внуков шахтеров. Во дворце культуры сначала показывали спектакль или мультики, а потом водили хороводы с Дедом Морозом и Снегурочкой. Однажды на такой праздник я отправилась с бабушкой Леной. После мультфильма «Петя и серый волк» в фойе Дворца культуры Дед Мороз, отплясавший в хороводе, раздавал подарки за карнавальные костюмы. Специально подготовленного костюма у меня не было, я как-то обделённо чувствовала себя среди многочисленных принцесс, цыганок и мушкетеров. На меня родители надели белые, крупной вязки гамаши и такую же кофту с капюшоном. На кофте сбоку красовалась маленькая нежная розочка. Мама меня убеждала, что, когда я надену капюшон, я буду настоящим зайчиком. Очень я сомневалась, что хоть кто-нибудь распознает во мне пушистую зверушку, поэтому даже всплакнула. Когда же настойчивая баба Лена поставила меня рядом с мушкетерами и цыганками, я, в капюшоне и белых лохматых варежках, боялась поднять глаза на бородатого волшебника, потому что знала наверняка, что фальшивый заяц будет моментально разоблачен и оставлен без подарка. Но Дед Мороз признал во мне зайца! Признал и извлек из своего мешка оранжевого пластмассового Кота в сапогах, со шпагой, в залихватском берете! Сапоги и перо на шляпе были коричневыми, а глаза у кота — пронзительно-зеленого цвета. Ух! Кот в сапогах был монолитным: у него не двигались ни руки, ни ноги, хвост барельефом выделялся сзади, так же выпукло выглядела шпага и роскошные усы. Но разве это имело значение! Мой подарок Дед Мороз принес с самого Севера, многие километры вперемешку с куклами, машинками и конфетами он провел в мешке Деда Мороза, на нем только что блестели морозные звездочки, которые высекал волшебный посох, когда Дед Мороз совершал чудеса. Стоит ли говорить, как счастлива я была!