Сказка — ложь! (СИ)

И он указал рукой на грязное постельное белье, которое две пухленькие горничные ловко сворачивали в один узел. Одна из них подхватила с кресла замызганную сумку мадемуазель и уже собиралась кинуть ее в камин, но Катерина немедля вцепилась в свою собственность.

— А ну отдай!

Горничная оглянулась на камергера, камергер на герцога, герцог уставился на аппетитные бедра мадемуазель, эротично обтянутые его бриджами. Кто бы мог подумать, что это такое горячее зрелище — женщина в мужской одежде. Причем именно в его.

— Алле! Я здесь! — Катерина теряла терпение. Долго он еще пялиться будет на ее зад? Извращенец!

Герцог вздрогнул, выходя из ступора. Взгляд его переместился выше, но до лица так и не добрался, застрял на полпути. Слишком уж привлекательной оказалась грудь мадемуазель в разрезе его рубашки. Ему даже показалось, что он заметил, как сквозь тонкую ткань просвещают маленькие розовые соски.

Перед внутренним взором тут же проплыли картины того, что и как он мог бы сделать с этими нежными бутонами, попадись они ему. В голове образовался прекрасный розовый туман, в глазах потемнело. Обнаженная женская грудь стояла перед его мысленным взором, и сейчас он примерялся, с какой стороны начать ее изучать.

Катерина поняла, что дела не будет. Герцог застыл на одном месте, глядя ей в ворот так, словно голодный волк на кусок мяса. Она даже испугалась, что он ее сейчас слюной закапает. Нужно было срочно приводить его в чувство.

— Язон? — она шагнула ближе и участливо спросила: — Вам плохо?

— Нет, — еле выдавил из себя очарованный герцог, — мне хорошо.

Катерина хмыкнула. Язон вдруг обнаружил, что она стоит почти вплотную к нему. Это было слишком большим искушением.

Руки герцога молниеносно обвились вокруг женской талии, сдавили, точно железным кольцом. Катерина пискнула от испуга и вдруг оказалась с силой вдавлена в мужское тело. Твердый рот смял ее губы, горячий язык с ошеломляющей настойчивостью скользнул в глубину ее рта, не давая сказать и слова. Зато нижней частью своего тела она сполна ощутила всю силу и объем герцогского желания. И, судя по всему, оно было далеко не средних размеров! Бедняга вдруг поняла: вот он, средневековый сексуальный маньяк!

Пальцы Катерины разжались, сумка выскользнула из рук и с глухим стуком шмякнулась на пол. Смущенные горничные тихо выскользнули за двери вслед за озадаченным Жако.

* * *

Наверное, я должна была возмутиться, залепить пощечину и облить Язона ведром презрения. Но ничего этого делать мне не хотелось. В конце концов, я тоже не железная, да и мужчины у меня давно не было… Может и правда, пора переводить наши отношения в новую плоскость? Он ведь и замуж обещал…

Пока тело таяло в горячих герцогских руках, перед внутренним взором возникла прошлая ночь. Лес, луна, поляна… и розовощекое напудренное лицо под гигантским париком с буклями и двумя павлиньими перьями. Лицо почему-то страшно хотелось назвать мордой. Оно таращилось на меня, поджав губы, и при этом в его взгляде было столько негодования и злости, что я испугалась. Мне вдруг показалось, что это не воображение мое разыгралось, а я на самом деле вижу мадам Конкордию, или кто там она.

Ошеломленная, я рванулась из крепких объятий, уперлась Язону в грудь и попыталась его оттолкнуть. Это было все равно, что толкать бетонную плиту! Он даже не шелохнулся.

— Э-м-м, Язон?! — я с трудом смогла увернуться от его ищущего рта. — Вам не кажется, что мы недостаточно знакомы?

— Я готов начать знакомиться прямо сейчас! — заверил меня Его Светлость и попытался запустить руку в ворот моей рубашки. — Ай!

Я извернулась и вцепилась зубами в герцогскую длань. Светлость взвыла, потрясая раненой ладонью, и я смогла вывернуться из его рук. На всякий случай, схватила сумку и отпрыгнула подальше. На Язона было страшно смотреть.

Всклокоченный, в небрежно распахнутой рубашке и мятых бриджах, он смотрел на меня с таким выражением, что мне невольно захотелось назад, к моему монстрику. Странное дело, двухметровое, мохнатое когтисто-зубастое чудовище я не боялась, а вот галантный кавалер герцог де Верней вызывал у меня смутные опасения. И эта Конкордия… смотрела так, будто я целовалась с ее мужем! Эх, что-то здесь дело нечисто, пора брать «языка».

* * *

Оставив Его Светлость приходить в себя, я плавно переместилась в покои герцогини и заглянула в каморку Розетты. Девушка, которая всю ночь бегала по лесу на четырех лапах, утром проснулась в прежней комнате, но сразу же прибежала на новое место жительства. Не сходя с места, я потребовала горячую ванну, мыло и мочалку. Два часа молча ждала, пока нагреют воду, пока втащат в комнату огромное медное корыто на ножках, пока отыщут банные принадлежности, но когда десять горничных начали в двадцать рук снимать с меня одежду, я озверела!

— А ну вон отсюда все! — заорала я так, что едва не сорвала горло.

Пухлые тетки в белых чепцах ошарашенно замерли, уставившись на меня.

— Но мадемуазель… — начала одна.

— Вон!!! — я демонстративно указала на дверь.

Они медленно, гуськом, то и дело оглядываясь, побрели к дверям.