Сказка — ложь! (СИ)

— А он? — холодея, шепнула я и кивнула на монстрика.

— Он вернется в свой мир и в свое время, вместе со своими людьми, в тот самый миг, когда был отправлен сюда. И все прошедшее станет для каждого из них просто сном.

Я посмотрела на монстрика еще раз. Знаю, герцог настоящий козел, но ведь это чудовище его неотъемлемая часть. Добрый, заботливый, любящий. Столько веков он как мог заботился о нуждах своих подданных, не опустил руки, не упал духом. Учился выживать в этом мире и учил этому своих слуг. Ведьмы больше нет, но осталось проклятье, и если я сейчас откажусь, все эти несчастные навсегда останутся здесь из года в год, из века в век влачить жалкое существование.

Но остаться в этом заколдованном мире вместо них? Совершенно одной? А в принципе, что ждет меня дома? Серые будни, кредит, низкооплачиваемая работа… нет ни родных, ни особо близких друзей, разве что пара бывших любовников, которым я давно не нужна.

Одна моя бесполезная жизнь взамен жизней трех сотен взрослых и детей.

Мои руки тряслись, а губы дрожали, когда я еле выдавила из себя:

— Я согласна.

Мой взгляд невольно упал на резную шкатулку, все еще болтавшуюся у меня на поясе.

— Это же оно? — спросила я, чувствуя, как к горлу подступает комок. — Мой шанс на возвращение? Тот, который я должна отдать ему?

— Ну почему «должна»? — дядюшка Ясень пожал плечами. — Ты можешь воспользоваться им сама.

Я медленно покачала головой. Нет, я уже знала, что останусь здесь вместо него. Вот такая глупая сказка, в которой вместо принца лесное чудовище и которая заканчивается не свадьбой, а добровольным заточением.

Руки мелко дрожали, когда я снимала шкатулку с пояса. Сердце замерло, пропуская один удар, когда я ее открыла. Внутри, на подушечке из алого бархата лежало тоненькое золотое колечко.

— Просто одень его на палец и поверни, — прошептал рядом со мной голос эльфа-искусителя, — и тут же окажешься дома!

Я закусила губу, чтобы не разреветься позорно. Достала колечко, сжала его в кулаке, ощущая себя жертвой собственной доброты. А потом отогнула мохнатый мизинец на безвольной руке монстрика и надела на него колечко. Последний эльфийский подарок легко скользнул вниз, будто был отлит именно под этот палец, и засветился. Я почувствовала, как по щекам бегут предательские слезы. Но плакала я вовсе не потому, что мне предстояло провести вечность в этом сказочном мире, а потому что эта вечность будет слишком долгой и тоскливой без Него…

— Давайте, ребята, поможем нашей спасительнице! — скомандовал дядюшка Ясень, и все эльфики высыпали на поляну как из рога изобилия. Их было так много, что у меня в глазах зарябило от всех оттенков зеленого.

Крошечные смешные человечки что-то шептали на незнакомом певучем языке и совершали руками странные пассы, а потом вдруг затанцевали вокруг меня с монстриком и запели, причем их мелодичные голоса звучали все громче и громче с каждым движением. И огромное безвольное тело оборотня вдруг медленно оторвалось от земли и поплыло, направляясь прямо в столб радужного света, который неиссякаемо бил из земли. Я поднялась на негнущиеся ноги и заковыляла следом. Каждый шаг мне давался трудом, ведь решалась моя судьба. А еще в голове, будто птица в клетке, билась одна-единственная мысль, что я дура, что Язон моей жертвы никогда не оценит, что он вообще никогда не узнает о ней. А если узнает, то что для него случайная знакомая из другого времени, ведь в его собственном его ждут королевские почести, друзья и родные, и роскошные придворные дамы в восхитительных нарядах.

Тело монстрика плавно вплыло в радугу и опустилось на землю. Я шагнула вслед за ним, и столб света сомкнулся за моей спиной, точно переливающаяся завеса. Я подняла голову вверх. Надо мной сияло яркое ультрамариновое небо, такое ясное, какое я еще никогда не видела за всю мою жизнь, а вот радуги не было видно.

Встав на колени рядом с монстриком, я подняла его мохнатую голову и тяжело вздохнула. Моя решительность исчезала с каждой секундой, все-таки я оказалась не спасителем мира, а обычной трусихой, но пока она еще теплилась, я развернула к себе безобразную монстрячью морду, зажмурила глаза и прижалась губами к клыкастой пасти.

Я еще успела почувствовать, как резко вздрогнуло его тело, как когтистые лапы обхватили меня, сжимаясь на талии, еще успела услышать рычание, переходящее в стон. Еще успела открыть глаза и увидеть, как уродливая морда превращается в человеческое лицо. А потом все вокруг завертелось, заплясало, сливаясь в бесконечный поток ярких огней, и меня накрыло непроницаемой тьмой.

Язон Валентин Марк Филипп граф де Верней, герцог д'Арвентиль.

Все, что он помнил, это как Демон вынес его из лесной чащи на открытое пространство, а еще помнил голос мадемуазель Катрин, такой странный, приторно-сладкий, липкий, будто патока. И помнил, как увязал в этом голосе, точно муха, попавшая в паутину. Все остальные события словно туманом заволокло.