Сказка о глупом Галилее (сборник)

– Но они говорят, что ежели мы сразу все засучим рукава и сейчас же примемся за работу, то, может, даже лет за триста управимся.

– Ну, это уж вражеская уловка, – заметил перпом. – Голову дурят. Мы им поверим, засучим рукава, начнем корячиться с чертополохом, а политико-массовая работа, а изучение трудов Карлы Марлы, это значит все по боку?

– И никакой бдительности, – подхватил помкорбез. – Все занимаются чертополохом, а друг другом не занимаются.

– А кроме того, – подал голос главный бомбардир, – с точки зрения строевой подготовки, я думаю, что ей удобнее заниматься на палубе, а не в зарослях чертополоха.

– Вы говорите о мелочах, – заметил капитан, – не трогая при этом главного. А главное состоит в том, что если мы высадимся на берег и поселимся там, то это будет коренное изменение всего уклада нашей жизни. У нас уже не будет штормов, не будет качки, не будет пассажиров, команде нечего будет делать, значит, и капитан такому обществу вроде и ни к чему.

– А еще и то надо отметить, – вмешался перпом, – что на борту наблюдается недовольство среди наших ветеранов. Они говорят, что если мы высадимся в Чертополохии, то следует считать весь пройденный прежде путь напрасным. Значит, ни к чему были наши усилия, наши страдания, наши жертвы. Старики говорят, что молодежь над ними смеется и не проявляет никакого почтения.

– Все ясно, – сказал капитан. – Ну, что ж, мы тут первыми наметками обменялись. Давайте определимся. Какие могут быть решения? Ну, в свете всего вышесказанного, это, на что нас со стороны толкают – высадиться на берег Чертополохии и в чертополохе этом застрять, – это не проходит, правильно? Кто против этого голосует, прошу поднять. Не принято единогласно. Прошу опустить. Второе: напасть на эти Апельсинию, Мандаринию и Грейпфрутландию мы не можем, потому что они сильнее, а к тому, кто сильнее, мы никаких силовых методов не применяем. Кто за то, чтобы отвергнуть силовое решение? Отвергнуто единогласно. Третье решение остаться на пароходе и никуда не двигаться, тоже принять нельзя, тогда мы либо потопнем, либо, не дождавшись потопления, помрем с голоду. Я вижу вашу насмешку и полностью ее не одобряю. Вы имеете в виду, что с голоду помрем не мы, а я скажу так, значит, сначала не мы, а потом и мы. Так что такое решение для нас неприемлемо, и кто за то, чтобы признать его таковым… Можете опустить. Есть еще, с позволения сказать, предложение, чтоб нам разделиться. Пусть, мол, каждый надует свой плот и – спасайся, кто как может. Это, думается, гнилая идея. Семьдесят с лишним лет мы плыли вместе, значит, и дальше, чего бы там ни случилось, будем идти до конца.

– Но все-таки что-то же делать надо, – сказал штурман.

– Делать надо, – согласился капитан. – Думается, что прежде всего надо накормить личный состав. С этой целью попросим дружеской помощи у наших врагов. Тем более что они еще сами не знают, что они наши враги. Свистать всех обратно наверх, и пусть все на разные голоса, кто как умеет, чего-нибудь просят.

Через некоторое время офицер патрульной службы Сказочного Королевства Оранжевых Островов лейтенант Джеймс Фруктовый, приближаясь на катере к острову Чертополохия, услыхал жуткие крики, от которых ему стало нехорошо. Определив, откуда исходят крики, и приложивши к глазам бинокль, он увидел тонущий пароход и людей, которые, стоя на палубе, размахивают руками и что-то кричат. Направивши катер в сторону парохода, Фруктовый вскоре расслышал, что пассажиры кричат: «СОС! Помогите! Спасите!»

– Чего орете? – спросил лейтенант, подплывши.

Те опять орут:

– Помогите! Спасите!

– А от чего ж вас спасать и чем вам помочь? – спрашивает офицер.

– Тонем, – говорят, – дыры в бортах. Вода хлещет, затыкать нечем.

– Так дойдите до берега и спасайтесь. Вот же он, берег, рядом.

– Нет, что вы, мы на берег никак не можем. Потому что для исхода на берег у нас еще теория причализации не разработана.

– А без теории, просто так вы не можете?

– Не можем, потому что мы заколдованные.

– А кто же вас может расколдовать?

– Никто нас не может расколдовать. Потому что Карла Марла нас заколдовал, а сам помер. И Фриц Ангелочек помер. И Лукич остался вечно живой, то есть обратно ж помер.

– Ну, – говорит офицер, – если вы заколдованные и не можете высадиться на берег, который перед вашими глазами, тогда хотя б затыкайте дырки, чтоб не потопнуть. Или вы и этого не можете?

– Дырки затыкать мы можем, но сейчас не можем. Потому как голодные и силов не имеем.

– Если вы такие голодные, ловили бы рыбу. Здесь ее много. Сплели бы сети, забросили.

– А мы так и сделали. Сплели и забросили.

– И чего вытащили?

– А мы не тащили. Туды-то бросать полегче. А назад-то тащить тяжело.

– Да кто ж так делает? – удивился патрульный. – Кто же это сети забрасывает, а потом обратно не тащит?

– Мы так делаем, – говорят ему с парохода.

– Да вы дураки, что ли? – спросил Фруктовый.

– А мы сами не знаем. Дураки не дураки, но ученье у нас дурацкое. А вот его как раз забросить не можем, потому как оно заколдовано и не выбрасывается.